Чтение истории искусства в Оксфорде открывало всевозможные плодотворные возможности. Он был в Блэкуэлле, искал какую-нибудь книгу по неоклассическому садоводству для следующего этапа реставрации поместья, когда столкнулся с женой одного из своих профессоров, которая сама реконструировала поместье восемнадцатого века. Драко застал ее за изучением глянцевых книжек с картинками с фотографиями мраморных скульптур на полных страницах, и одно привело к другому… И после нескольких недель болтовни о разных вещах Драко получил заказ на размещение дюжины репродукций эпохи Просвещения в альковах ее главного зала. Контракт стоил пятьдесят тысяч фунтов с авансом в пять тысяч фунтов за материалы.
Естественно, первое, что Драко сделал на эти деньги, — купил Гарри совершенно новый гардероб. У него было достаточно денег, чтобы покрыть расходы, поскольку он доставил фонтан Министерства раньше срока, и они с Гарри вместе присутствовали на церемонии открытия. Драко не мог вынести мысли о том, что его спутник появится в потрепанных старых кроссовках и рубашке с короткими рукавами, что было самым шикарным ансамблем, который Гарри мог собрать.
Выбирая одежду, Драко должен был напомнить себе, кого он одевает. Не стоит покупать ему вещи, которые он никогда не наденет, иначе ему будет неудобно. Парадные мантии, которые предпочитал его отец, были на месте, как и жилеты и, к сожалению, ботинки на шнуровке.
Но кожаная куртка и дизайнерские джинсы наверняка были на месте. Так же как и свободные черные брюки, неприлично дорогие кроссовки, майки для квиддича, приталенные футболки, а для мероприятий — твидовые пиджаки в мягких землистых тонах.
Поттер выглядел, как и ожидалось, как секс на ногах.
— Ух ты, — сказал он, стоя перед грязным старым зеркалом в своей спальне на площади Гриммо и любуясь молниями на кожаной куртке. — Это… никто никогда не делал для меня ничего подобного.
— Да, хорошо. — сказал Драко, шаркая ногами и занятый сворачиванием галстука. — Если ты не можешь позаботиться об этом сам, кто-то должен это сделать.
И именно это делал Драко. Заботился обо всем. Для Гарри. Он нанял службу, чтобы покупать ему продукты, службу, чтобы убирать его дом, службу, чтобы приносить свежие цветы каждую неделю, кого-то, чтобы заниматься садом. Драко ожидал, что Гарри будет протестовать — настаивать, что это слишком, — но он этого не сделал. Он никогда этого не делал. Он знал, что нужно Драко, прежде чем тот смог правильно объяснить это. Гарри нуждался в том, чтобы его хотели, но Драко нуждался в том, чтобы его желание было принято, чтобы ему было позволено отдавать.
Это было непомерно дорого, платить за то, чтобы Поттера обслуживали по рукам и ногам, но дела Драко шли как у гангстеров. В течение двенадцати месяцев после того, как его стажеры стали штатными сотрудниками, Драко нанял студента факультета изящных искусств в Оксфорде, чтобы помочь ему с репродукциями скульптур, и недавнего выпускника, чтобы управлять внутренней отделкой своего бизнеса. Проект поместья Малфоев, хотя и был далек от завершения, привлек достаточно внимания со стороны Национального трастового фонда, чтобы получить несколько комиссий по ремонту загородных поместий и лондонских таунхаусов.
Драко почти не тратил свои деньги на себя, если только другие люди, в частности клиенты, не видели расходов. Поэтому, пока на его чердаке все еще лежал матрас с антресолей в поместье, а столовые приборы и посуда были собраны из подержанных магазинов в разномастный набор, он выплеснул на новый портфель, в итальянской коже и с гравировкой с фамильным гербом Блэков. Это был маркетинг. Он брал его с собой на встречи с клиентами и считал это деловыми расходами, как и аренду черного «ягуара», который возил его по магловскому Лондону.
У Гарри отвисла челюсть, когда он впервые зашел на чердак Драко и увидел его припаркованным перед домом.
— Тебе нравится, да? — спросил его Драко. — Может быть, если ты будешь очень хорошим мальчиком, я позволю тебе сесть за руль.
Но сначала обед. Драко слонялся по кухне, делая бутерброды, настаивая, чтобы Гарри спокойно сидел и читал журнал по квиддичу, который Драко купил в ожидании его визита. Никто из них больше не играл, но Гарри тренировал юношескую лигу в Годриковой впадине все свободное время, которое у него было, теперь, когда он был великолепно безработным больше года. Его кожа стала темнее. Драко это нравилось.
Драко поставил перед Гарри тарелку и маленькую салфетку, которую он сложил в форме журавля.
— Ты так хорошо заботишься обо мне, — со смехом сказал Гарри, но в его голосе все равно чувствовалась некоторая теплота.
Драко больше не заботился о Гарри, только когда тот просил об этом. Не было исключительным, что Драко «заботился» о нем, когда у них был особенно интимный секс, или когда Драко покупал ему что-то захватывающее. Это просочилось в каждую часть их жизни. Гарри постепенно позволил Драко делать с ним именно то, что он хотел: испортить его до чертиков, каждый час дня.
Они покончили с едой. Драко вымыл посуду, а затем взял Гарри на руки и отнес в постель. Он провел последние шесть месяцев, лепя неоклассические репродукции, что потребовало немалых усилий, с точки зрения верхней части тела, и в результате теперь он был построен как кирпичный дерьмовый дом, как с завистью заметил ему Рональд на берегу, когда они все отправились на пикник к морю.
В любом случае, это позволяло легко бросать Гарри, хотя Гарри и не был таким уж слабым. Драко швырнул его на кровать и лег рядом, нежно уткнувшись носом в изгиб его шеи и плеча.
— Чего ты хочешь? — спросил его Драко.
— Ты трахнешь меня? — прошептал Гарри, у него перехватило дыхание, когда Драко поцеловал след за его ухом. Полуденное солнце проникало в окна, и простыни были очень теплыми. Драко перекатился на него, чтобы лучше поцеловать линию его лба.
— Конечно, дорогой. Если ты этого хочешь.
Сначала он снял с Гарри штаны. На нем было белое нижнее белье, обтягивающее, которое Драко любил, потому что оно так красиво подчеркивало его фигуру. Член Гарри торчал спереди, напрягая упругость, набухший и прозрачно плачущий, и выглядел таким резвым, что Драко был вынужден немедленно уткнуться в него всем лицом, вдыхая запах Гарри, проводя языком по хлопку.
Гарри попытался вскочить на него, но Драко остановил его бедра сильной рукой.
— Пока нет, дорогой. Я заставлю тебя чувствовать себя хорошо, обещаю. — он поцеловал его в таз, красивую линию живота, до складки грудных мышц. На них было немного волос, и Драко играл с ними носом, стягивая рубашку Гарри через голову.
Гарри сел и помог ему, бросив ткань на пол и потянувшись к пуговицам на рубашке Драко. Это было так странно, подумал Драко, когда Гарри осторожно расстегнул их, как он завелся, когда был добр к Гарри, когда Гарри вернул его. Можно ли вообще назвать это изломом? Была ли близость извращенной? Похвала? Была ли любовь к Гарри странной?
Это, конечно, было странно. Табу, часто думал Драко, и нарушая их, были предметом большинства эротического искусства и литературы. Инцест, доминирование, покорность, боль… ничто из этих вещей не было и близко к тому, как восхитительно преступно было говорить Гарри Поттеру, что он любит его, прямо в лицо, как ошеломило Гарри, что о нем нужно заботиться, быть осыпанным обожанием кого-то, кто любил его таким, каким он был, как его никогда раньше не любили.
Сняв штаны, он лег на кровать и жестом велел Гарри встать на четвереньки, лицом к ногам Драко. Он наложил заклинание на свои пальцы, разрезал их и воткнул один, а затем два в дырку Гарри.
Гарри застонал от облегчения.
— Да, дорогой, — успокаивающе сказал Драко. — Я знаю, где тебя нужно трогать. Хорошо ли это?