— Так и есть, ты бы видела, как будто он сшил их вручную или что-то в этом роде. У одежды есть… как вы называете эти маленькие стежки?
— Вышивка? — сказала Гермиона, и в ее голосе послышалось еще больше смеха.
— Да, и заткнись, они нас услышат.
— Что они услышат? Как ты говоришь о красивой одежде Драко?
Гарри подавил желание зажать ей рот ладонью.
— Мне не следовало ничего тебе говорить.
— Нет, Гарри, прости. Что ты сказал о его матери? Она нездорова?
— Нет, она не такая. Я думаю, что она… Я не знаю, у нее рак или что-то в этом роде.
— Рак? Это очень маловероятно.
— Почему это?
— Потому что ведьмы и волшебники так редко болеют раком. Вот почему они живут намного дольше, чем магглы; они не подвержены тем же болезням. Как ты думаешь, почему у Нарциссы рак?
— Она… она теряет волосы, и она ничего не весит. Ей было так плохо, что она едва могла стоять.
— Хм, — сказала Гермиона, делая глоток коктейля перед ней. — Интересно, она делает это с собой?
Гарри нахмурился, не понимая.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты что, никогда не слышал, чтобы люди что-то с собой делали? Причиняли себе боль, когда они расстроены?
Гарри медленно кивнул.
— В камерах DMLE было несколько человек, за которыми мы наблюдали. Мы должны были держать острые предметы подальше от них. И Драко… он сказал, что не может оставить ее одну, он практически выбежал из комнаты, когда понял, что она ушла одна.
— Верно, — сказала Гермиона. — Может быть, она не очень хорошо справлялась с делами. Она была заперта в этом доме все это время, и она не была под домашним арестом, не так ли?
— Нет, — сказал Гарри. — На самом деле я думаю, что она отделалась штрафом после испытаний.
— А потом, с тем, что случилось с Люциусом…
О, Гарри совсем забыл о Люциусе. Как он мог забыть о Люциусе? Это была одна из худших недель для министерства со времен войны, когда преступник, участвовавший в их надзорной программе домашнего ареста, был арестован.…
— Ты должен сообщить об этом, Гарри. Если она нездорова, ты должен сообщить об этом Робардсу.
— Я не могу этого сделать. Робардс найдет способ обвинить…
— ПРАВИЛЬНО! — сказал Невилл. Он встал, проглотил зелье, которое вытащил из кармана, на мгновение показалось, что его сейчас вырвет, и взял со спинки стула пальто. — Я сделаю это.
— ТЫ ХОРОШИЙ ЧЕЛОВЕК, НЕВИЛЛ! — крикнул Рон. — БОЖЬЯ СКОРОСТЬ!
Невилл отдал ему честь и быстро вышел за дверь. На полпути он понял, что забыл кольцо, и повернул назад.
Гарри вспомнил кое-что важное.
— Невилл! — он вытащил из кармана визитную карточку. — Если тебе нужен кто-то, чтобы сделать приглашения, я знаю именно этого человека.
Невилл улыбнулся и взял карточку, выходя за дверь.
— Спасибо, Гарри.
***
В следующий вторник Гарри вернулся в поместье. Он постучал в дверь, почти ожидая, что Нарцисса встретит его. Никто не ответил, поэтому Гарри решил прогуляться по саду и посмотреть, сможет ли он найти там Драко.
Он шел, казалось, целую вечность. Поместье было огромным, с колоннами, разбивающими длинные участки мрамора, когда-то белого, но теперь покрытого шрамами от остатков темной магии, которые Гарри заметил во время своего первого визита в дом. Все окна были в классических рамах, их наличники потрескались от напряжения, вызванного плохим использованием, которому сдалась остальная часть дома. К тому времени, когда Гарри добрался до западного крыла дома, большинство из них были полностью заколочены, и Гарри предположил, что в эту часть дома не входили уже много лет.
Обогнув внешнюю границу участка, Гарри некоторое время шел через заросли, которые когда-то были частью террасы или павильона. Пробравшись с помощью палочки через заросли крапивы, он оказался в удивительно нетронутом саду в стиле барокко, все живые изгороди были подстрижены прекрасными рядами, перемежающимися ароматными розами и точно натренированными виноградными лозами.
Гарри не должен был удивляться. Действительно, учитывая его предыдущие встречи с одеждой Драко, с фреской, с его почерком, черт возьми, его не должно шокировать, что Драко также был перфекционистом в своем саду.
Гарри был в кино несколько лет назад и видел повтор Эдварда Руки-ножницы с Джинни, когда они еще встречались. Топиарии здесь были точно такими же, как в фильме, только более великолепными и причудливыми, и там тоже были…
О Мерлин, подумал Гарри. Драко упоминал, что обучался лепке.
Гарри прошел мимо куста, изображавшего двенадцатифутового дракона, и увидел мраморную скульптуру человека в греческих доспехах, держащего щит и копье в натуральную величину. Он был изображен в разгар действия, как будто он только что собирался запустить копье в покрытую листвой змею, которая стояла перед ним в десяти метрах ниже по полю. Гарри посмотрел на постамент. Имя Ахиллеса было высечено на камне (разумеется) замысловатыми скорописными буквами.
Еще больше статуй смотрели на змея, расставленные под точными углами вдоль большого круга. Гарри прошел мимо них, одного за другим. Эней, Геркулес, Беовульф, Генрих V, Спартак. Все они были в доспехах и готовы к бою, все, кроме одного, в двенадцать часов, за головой змеи. Это был лысый, угрюмого вида старик. Гарри подошел к постаменту, на котором он стоял. «Уинстон Спенсер Черчилль», — гласила надпись. Гарри улыбнулся. Ему всегда нравились уроки Черчилля в маггловской школе.
Сердитые голоса вывели его из задумчивости. Драко был в саду, на один уровень выше круга статуй на террасе, и Гарри случайно наткнулся на него как раз в тот момент, когда он спорил с Нарциссой.
— Нет, пожалуйста, не надо. В последний раз. Его это не интересует. — Драко сказал это резко, но через плечо. Со своего наблюдательного пункта у подножия белой каменной лестницы Гарри увидел, что он держит молоток и зубило и стоит перед массивной глыбой белого мрамора. Он был сосредоточен на том, чтобы выбивать кусочки зубилом. Почему он не использовал для этого магию, Гарри не мог догадаться, но он полагал, что упражнение того стоило. Рукава Драко были закатаны, а его предплечья выглядели практически непристойно. Никому нельзя позволять так много мышц на предплечьях, подумал Гарри. Это неприлично, вот что это такое.
— Я скорее думаю, что он может быть, если ты только позволишь мне..
— В последний раз говорю, нет, и он будет здесь с минуты на минуту, так что, пожалуйста, убери это, чтобы я мог его впустить.
— Я сам войду, если вы не возражаете, — сказал Гарри. Драко вздрогнул от звука его голоса и выронил стамеску. Он упал на книгу, которая, как заметил Гарри, лежала у подножия камня — портфель с каллиграфией Драко. Зачем он принес его сюда? — удивился Гарри.
— Мистер Поттер, — сказала Нарцисса. Ее волосы на ярком солнце казались еще тоньше, как больной ореол над ее истощенным телом. Она была похожа на умирающего ангела — красива, но ужасно больна и хрупка. Он снова задумался, что с ней может быть не так. Конечно, она не стала бы навлекать это на себя.
— Извини, моя мама просто взяла это с собой, — сказал Драко, указывая на чайный сервиз на маленьком железном столике.
— Не надо, — сказал Гарри, глядя на пышки и пирог с патокой. Его прежнее нежелание есть что-либо, приготовленное в поместье, испарилось. Они выглядели восхитительно. — Я еще не завтракал.
Нарцисса одержала победу.
— Я так и думала, что это может быть так, — сказала она слабым голосом и буквально рухнула в одно из кресел. — Пожалуйста, не могли бы вы выпить с нами чаю, пока вы с моим сыном будете в гостях?
Драко бросил стамеску на траву перед собой.
— Мама.
— Драко, — насмешливо сказала она.
Гарри взял на себя смелость налить себе чашку чая и взять булочку. Он предложил одну Нарциссе, и она приняла, деликатно намазав его малиновым вареньем. Когда она поднесла его ко рту, Драко издал тихий сдавленный звук, а затем сел рядом с ними.
— Отлично, — сказал Драко. — Если все будет именно так.
— Так и есть, — сказала Нарцисса.