— Зачем же ты участвовала в этом конкурсе, если знала все с самого начала?
— Потому что не была уверена до конца, — мрачно ответила Юка, и я поняла, что все-таки перегнула палку. — Мне надо в туалет.
И она ушла, громыхнув стулом. А Сергей Стасюк укоризненно на меня посмотрел:
— И зачем ты это сделала?
— Что?
— Обидела подругу?
Я с любопытством взглянула на него. Издевается он, что ли? Неужели он не заметил, что подруга эта битый час пыталась побольнее задеть меня?
— Я не хотела никого обидеть.
— По-моему, тебе надо догнать её и извиниться. Анжелика расстроилась.
— А по-моему, мы с ней разберемся сами!
— Нельзя быть такой грубой, — улыбнулся он. — Твоя подружка плачет, а тебе все равно. Догони её.
Я вздохнула. Юка плачет? Он просто плохо знает мою подругу. Юка и слезы — два несовместимых понятия. Я ни разу не видела её плачущей. Она могла стукнуть кулаком по столу или уйти, хлопнув дверью, или даже украсить свою речь громким матерным словом. Но плакать… Нет, плакать Юка бы не стала никогда.
И все же я поплелась за ней в туалет.
Я нашла её в одной из кабинок. Юка сидела на крышке унитаза и нервно грызла ногти.
В руках она нервно комкала бумажную салфетку. Её лицо немного распухло, нос покраснел, по щекам «плыла» тушь. Я ошиблась. Юка действительно плакала.
И в тот момент, когда я увидела её страдальчески искривленные губы и злой блеск в глазах и размазанную губную помаду, — в тот самый момент я её и простила.
— Юкочка! — я втиснулась в кабинку и на всякий случай прикрыла за собой дверь. — Юкочка, ты меня прости!
— Отвали, — грубо велела она. — Не мешай мне. не видишь, что ли, что мне хочется побыть одной?
— Юка, умойся и пойдем в зал. Там Стасюк только о тебе и говорит.
— Правда? — самодовольно вскинула подбородок она. — Ничего, пусть подождет.
— Он говорит, что ты самая красивая девушка на этом дурацком конкурсе. Черт побери, Юка, я тоже так считаю.
— Неужели? Почему же тогда расхваливала ту уродину? Специально?
— Юка, ну ты пойми… — залепетала я. — Ты тоже так себя со мной вела… И ты выключила меня из разговора. И вообще… Я бы тоже хотела поучаствовать в таком конкурсе…
Я ненавидела себя за то, что говорила ей это. Я не должна была такого говорить. Во-первых, это унизительно. А во-вторых, никогда в жизни я не хотела участвовать ни в каких конкурсах.
Но остановиться я не могла. Хотя и знала почти наверняка, что Юка сейчас скажет что-нибудь вроде — не смеши меня. И так далее.
— Не смеши меня! — сказала Юка. — Ты и конкурс красоты. Невероятно.
— Ты выглядела такой самодовольной… Вот я и решила так сказать. А на самом деле та девица, конечно, безликая по сравнению с тобой.
— Я выглядела самодовольной? Какая наглость! всплеснула руками Юка. Но слезы се мгновенно высохли. — Да, я самодовольная. Потому что у меня есть повод гордиться собой. В отличие от некоторых.
Юка поднялась с унитаза и оправила юбку — она сделала это с таким достоинством, словно унитаз был золоченым троном.
— Ты не догадалась захватить с собой мою сумочку?
— Нет. Но я могу принести! — засуетилась я.
— Принеси, будь добра. Там расческа и косметика. В конце концов, это из-за тебя я так выгляжу. А я пока умоюсь.
— Да, я мигом!
И я умчалась за Юкиной сумочкой.
А она склонилась над раковиной и набрала в ладошки прохладной воды.
Я ещё раз обернулась.
Она уже успокоилась, но в зеленых глазах по-прежнему стояли слезы. И на щеках алел некрасивый румянец. Она была на саму себя не похожа.
Это был единственный раз, когда я видела Юку плачущей.
Она не плакала никогда.
Она не плакала даже спустя несколько лет, когда я её убивала. Впрочем, в тот момент я не видела её лица. Я не знаю, как выглядела Юка перед самой своей смертью. Но уверена, что она не плакала, я могу поспорить на миллион.
Но не будем забегать так далеко вперед.
Глава 4
Генчик. Самый красивый мужчина на целом свете. Ну, может быть, с целым светом я и переборщила, но уж в том, что он самый красивый мужчина на нашем аэродроме, я уверена на все сто.
Иногда я исподтишка за ним наблюдаю.
Как он смеется. Смеется он часто. Как он что-то рассказывает своим друзьям. Как он ловко забивает косячок и, прищурив один глаз, прикуривает, а потом выпускает в потолок колечки дыма. А потом говорит — хорошая трава. Или наоборот — трава дрянь! Как он кокетничает с аэродромными девушками.