— Генчик, ты просто плохо знаешь Юку. Да, она так себя ведет, но это не со зла, у нее просто такой стиль. На самом деле она меня любит. Мы лучшие подруги.
— Это ты так считаешь. Ладно, Настена, не хочу я вмешиваться в вашу женскую дружбу. Ты разговор-то не уводи. Когда мы опять будет прыгать?
— Не знаю… Хочешь сказать, что прыгнешь со мной ещё раз?
— Только если ты пообещаешь пройти АФФ.
Курс АФФ (это английская аббревиатура, расшифровывается, как accelerated free fall — продвинутое свободное падение) — это ускоренная американская программа обучения парашютистов.
За восемь прыжков новичка научат основным элементам свободного падения и управления спортивным куполом. Юка прошла АФФ ещё два года назад, как только попала на аэродром. Курс этот весьма дорогой — Юке он обошелся почти в тысячу долларов.
— Боюсь, я не так богата, чтобы это тебе обещать, — попробовала отшутиться я.
— Я же уже сказал, что это разрешимая проблема. Я ведь сам АФФ инструктор, так?
— Я знаю…
— Так что один бесплатный инструктор у тебя, считай, уже есть. Ещё кого-нибудь я найду… О, знаю! Димка Шпагин должен мне денег. Он может отработать натурой, отпрыгать с тобой АФФ в качестве инструктора.
— Гена… Но зачем это тебе-то надо?
Он помолчал задумчиво. А потом весело воскликнул:
— А, сам не знаю! Просто мне кажется, что такая девушка, как ты, должна прыгать! И раз тебе самой так понравилось… Не волнуйся, мне не надо отдавать никаких денег. И натурой тоже не надо. — Он ущипнул меня за бок. — Хотя…
Другая девушка на моем месте наверняка лихо пошутила бы в ответ. Здесь напрашивается какая-нибудь непринужденная пошлость. Но я так не могу. Просто не могу.
— Да ладно, Настена, расслабься, я же просто пошутил.
— Я знаю.
Он помолчал. Я знала, что он на меня смотрит. И нельзя сказать, что я чувствовала себя уютно.
— Так что насчет прыжков? Когда начинаем, завтра? Я вздохнула. Рано или поздно мне придется это сказать. Так почему бы не прямо сейчас?
— Генчик… Я должна тебе признаться…
— Что такое?
— Я панически боюсь высоты. Ты ошибся. Никакая я не смелая. И у меня никогда не получится стать парашютисткой. Никогда.
— Вот глупости! Высоты не боятся только дети и психически больные. А я, милая Настена, сразу чувствую человека. Наш он или не наш. Знаешь, сколько у меня прыжков?
— Больше тысячи — это точно.
— Четыре с половиной тысячи, — снисходительно улыбнулся он. — Три тысячи прыжков назад я начал работать инструктором. Знаешь, сколько людей я научил прыгать? Сотни. Так что своей интуиции я доверяю. Иногда приходит человек, и кажется, что он вообще не боится ничего, ни один мускул на физиономии не дрогнет. А я чувствую — что-то не так. И обычно оказываюсь прав, человек этот прыгнет десять раз и больше на аэродром не приезжает. А иногда приходит девчушка вроде тебя и дрожит как осиновый лист на ветру. Но глаза у нее горят, понимаешь!
«Глаза у меня горят, потому что ты рядом, Генчик, а не из-за этих дурацких парашютов!» — хотелось крикнуть мне.
— Я же сразу понял, что небо тебя зацепило. Небо сразу своих чувствует. И не деться тебе от него уже никуда.
Через несколько часов после этого разговора жизнь моя круто изменится. Разумеется, сама я в тот момент ни о чем таком и не подозревала. Мне был двадцать один год, и не очень-то я верила в знаки судьбы. Двадцать один год — вполне взрослая девица, скажет кто-то.
Отнюдь.
Неопытная. Не уверенная в себе. Некрасивая. Застенчивая. Никакая.
Последняя девственница аэродром «Горки».
Даже Юка и та на меня давно рукой махнула. А ведь когда-то она рьяно пыталась помочь мне стать роковой и соблазнительной.
Было это всего два года назад…
Когда Юка узнала, что я ещё девственница, она смеялась так, словно сам Джим Керри рассказал ей свежайшую анекдотическую историю. Откуда, вы спросите, ей вообще стал известен столь интимный факт моей биографии? Признаюсь честно, я рассказала ей об этом сама. Почему? Да потому что считала её подругой. Своей единственной настоящей подругой.
Однажды я ночевала в Юкиной квартире. Она редко приглашала меня к себе. У нее была жуткого вида малогабаритка в Северном Бутове — но Юка почти там не бывала. Потому что у нее был ещё особнячок в Серебряном Бору, во всяком случае, так утверждала она сама.
— Этот особняк арендует для меня любовник, — неохотно пояснила она. — Он не любит, когда там бывают гости. И потом, сейчас там ремонт, устанавливают камин.