— Ну… У меня пока другого нет, — вполне миролюбиво улыбнулась я.
— Генчик сказал, что ты всерьез решила начать прыгать, — усмехнулась Киса. — Хочешь, одолжу тебе свой красный комбез? Мне он все равно стал маловат.
Ага, вот оно что, Генчик. Мне сразу все стало ясно — это Генчик подговорил Кису дать мне красный комбинезон. Подумав об этом, я улыбнулась. Генчик обо мне заботится. Ему не все равно. Значит, я вовсе не девушка на одну ночь.
В это невозможно поверить, так не бывает, особенно с такими, как я. Но похоже, то самое чудо, в которое я стеснялась верить, все-таки произошло!
— Конечно, хочу, — воскликнула я. — Ты правда дашь мне свой красный комбинезон?! Да это же самый красивый на свете комбинезон!
Киса снисходительно улыбнулась:
— Да ладно тебе. Я сейчас заказала себе ещё круче, из белой блестящей ткани, а на попе вышито огромное красное сердце.
— Классная идея. — В тот момент я была готова расхвалить, что угодно. Даже если бы Киса сказала, что она собирается сшить комбинезон из палаточного брезента с аппликацией цвета блевотины на груди, все равно я сказала бы ей — классная идея.
— А что это ты вдруг решила прыгать, если не секрет? Ты уже два года здесь тусуешься. Со своей подружкой Ликой.
— Не знаю… Что-то вдруг захотелось. Я вчера в первый раз попробовала и поняла, что это моё, — легкомысленно соврала я. — Я прыгала в тандеме с Генчиком!
Я ничего не могла с собой поделать, мне хотелось кричать имя «Генчик», на каждом углу, мне хотелось, чтобы весь аэродром узнал о том, где именно провела я сегодняшнюю ночь и кто заставляет меня прыгать.
Я понимала, что это глупо, что это повредит моей репутации, что в гостеприимной постели Генчика в свое время перебывала половина аэродрома, что это, в конце концов, не значит. Но ничего, ничего поделать не могла.
— Ладно, держи, — Киса протянула мне комбинезон, аккуратно упакованный в полиэтиленовый пакетик. — Пойду я. Я записана в третий взлет.
Уже уходя, Киса обернулась, с усмешкой посмотрела на меня и сказала:
— Ты с ним поосторожнее, мать.
Наверное, она имела в виду Генчика.
Но в тот момент мне было все равно. Я уже вообразила себе что он тоже давно в меня влюблен, что все остальные девушки для него ровно ничего не значили, он просто развлекался с ними, пока ждал меня.
Только потом, несколько месяцев спустя, я поняла, что имела в виду Киса. Но тогда было уже поздно. Впрочем, буду рассказывать обо всем по порядку.
Итак, я сидела в Эл-410 (парашютисты ласково называли этот самолет «Элкой»). На мне был потрясающий Кисин комбинезон. На левой руке — высотомер, похожий на компас. Желтая стрелочка будет показывать высоту — пять тысяч метров, четыре, три, две. На тысяче восьмистах я должна была выдернуть релиз, открывающий парашют. Релиз — небольшая пластмассовая трубочка, находящаяся в районе правого бедра. Генчик выдал мне кожаный шлем и пластиковые очки, защищающие глаза от ветра. Скорость свободного падения может доходить до двухсот пятидесяти километров в час (у тех, кто занимается фри-флаем и может лететь к земле головой вниз, скорость даже выше), поэтому без очков не обойтись.
Но самое главное — за моей спиной был парашют, похожий на яркий рюкзачок
Я казалась себе красавицей. В то утро я получила столько комплиментов, сколько не получала за всю свою жизнь. Права была Юка — ничто не красит женщину так, как секс. Я не знаю, можно ли наш с Генчиком секс назвать хорошим. Наверняка в понимании Юки это был весьма посредственный секс. Когда она рассказывала мне о своих любовниках, она употребляла такие выражения — «я улетала на небеса», «мне стало так хорошо, что захотелось умереть», «кончая, я дрожала, словно меня посадили на электрический стул». Ничего подобного я не испытала — я не дрожала и умирать мне вовсе не хотелось. А хотелось смеяться, хотелось уснуть, уткнувшись в его подмышку, хотелось говорить с ним о каких — то пустяках, хотелось, наконец, завернуться в простыню и исполнить для него восточный танец. Что я и сделала, а сонный Генчик сказал, что я ненормальная, но я поняла, что это был комплимент.
Утром все, даже аэродромная уборщица тетя Ляля, заметили, что я посвежела так, словно вернулась с курорта. Что у меня блестят глаза. А Дима Шпагин, второй инструктор, с которым я должна была постигать парашютные азы, даже сказал, что я похудела. Хотя как я могла похудеть за одну ночь?