— Настя! Ты меня слышишь?!
Это был голос Генчика, я узнала. Ни за что не буду отвечать. Пусть лучше думает, что я в коме. Кажется, я жива. Кажется, у меня ничего не болит.
Я открыла глаза — надо мной был потолок в грязно-желтых разводах. Пахло лекарствами и кислыми щами.
Я лежала на какой — то не слишком удобной жесткой кровати. А надо мной нависли Генчик и незнакомый мужчина в белом халате и очках. С самым что ни на есть озабоченным видом незнакомый мужчина направил мне в глаз луч миниатюрного фонарика. Никогда не думала, что обычный неосязаемый лучик света может причинить такую боль.
Я поморщилась и попробовала встать, но тип с фонариком мягко удержал меня за плечо.
— А вот этого делать не стоит.
— Почему? — У меня окончательно прояснилось в голове. — Я хорошо себя чувствую.
— Это замечательно. Но все равно придется какое время полежать.
— Где я?
— Хороший вопрос. В больнице, в Москве.
— В Москве?! — Я опять попробовала сесть, но вновь была остановлена. — От аэродрома до Москвы не меньше полутора часов. Я что, все это время была в обмороке?
— Тебе вкололи снотворное, — мрачно объяснил Генчик. — Ты слала. Я тебя привез. В коридоре Юка.
Нахлынувшая злость накрыла меня с головой.
— А кто такая Юка? — глупо захлопала ресницами я. — Я знать не знаю никакой Юки.
— Насть, не дури, — поморщился Генчик. — Я все знаю.
— Что ты знаешь?
— Из-за чего ты решила не открываться. Но это глупо. Ты же не только себя подставила, но и весь аэродром. Если бы разбилась, аэродром на какое-то время закрыли бы.
— Я не собиралась разбиваться! — Мой голос зазвенел. — Мне стало плохо! И вообще, не тебе читать мне мораль! Ты спал с Юкой! И ничего мне не рассказал.
Тип с фонариком отошёл и деликатно кашлянул. Потом дернул Генчика за рукав и сказал, что, может быть, не стоит ещё больше меня огорчать, учитывая мое состояние. Генчик отмахнулся от него, как от назойливо гудящего над ухом комара.
— Я не спал с Ликой. Я с ней переспал. Это разные вещи. Это было один-единственный раз, в то время когда я ещё не знал, как тебя зовут.
Кровь пульсировала в моих висках, я почувствовала, как щеки становятся горячими.
— Между прочим, мы с Юкой появились на аэродроме одновременно! Моего имени ты не знал, а с ней умудрился переспать!.. Может быть, ты до сих пор её любишь? Может быть, ты и со мной связался только затем, чтобы быть поближе к ней?!
Генчик шумно вздохнул, хотел что-то сказать, но потом махнул рукой. У него немного подергивалось верхнее веко — я знала, что это дурной знак. Мне уже приходилось видеть, как Генчик злится. Правда, его злость ещё ни разу не была направлена на меня.
Однажды Дима Шпагин без спросу взял его парашют, думая, что Генчик спит. А Гена, как назло, поднялся пораньше и пришёл на старт — записаться на второй взлет. Каково же было его удивление, когда он обнаружил свой купол в небе. Сначала Генчик решил, что это галлюцинация, не надо было вчера мешать водку с абсентом. Но потом прямо перед его носом приземлился веселый раскрасневшийся Шпагин, и все встало на свои места.
Как Генчик кричал! Как он только не обзывал бедного Димку, и Шпагин ничего не мог ему на это возразить — потому что всем известно, что взять чужой парашют — это почти преступление. Парашют у каждого должен быть личным, как зубная щетка.
Тогда у Генчика тоже дергалось левое веко.
— Ладно сделаю тебе скидку на то, что тебе вкололи сильное снотворное, — сквозь зубы сказал он. — Наверное, у тебя немного помутился рассудок.
И он вышел из палаты, хлопнув дверью.
— Не расстраивайтесь, — неуверенно сказал врач, — он просто за вас перенервничал.
— Вы его не знаете. Он не из тех, кто нервничает… Когда я смогу пойти домой? Я хочу домой.
— Боюсь, что на несколько недель вам придётся остаться здесь.
— Недель?!
— Перелом позвоночника. — Он виновато развел руками. — Компрессия плюс скол остистого отростка и небольшое смешение.
Мурашки ледяной волной пробежали по моей спине. «Перелом позвоночника» — это ассоциировалось с чем — то страшным, инвалидными колясками, пролежнями невозможностью ходить. Я осторожно пошевелила ногой. Все в порядке, я не парализована.
— Но я замечательно себя чувствую. Разве так бывает? Может быть, это какая-то ошибка?
— Увы. Нерв не задет, и слава Богу. Но ходить вам всё равно нельзя. И сидеть тоже. Только лежать и только на спине. Ещё я выдам вам специальную надувную подушку. Её надо будет подкладывать под спину, чтобы позвонок распрямлялся.