— В нашем районе встречается несколько видов гипсов. Поскольку вы бывали на Дуванной горе, то видели там селенит, иначе называемый волокнистый гипс, на западе его предпочитают называть «атласный шпат», в средние века на Востоке он именовался «афрусалинус» — «слюна Луны». Но есть еще несколько видов цветных гипсов — белых, коричневых и даже желтых.
Впервые наши гипсы использовали в царствование Николая I. В 1837 году в Зимнем дворце произошел пожар. Нужно было восстанавливать лепнину, которая делалась из итальянского алебастра (белого гипса). Отправленная на Урал экспедиция Портнягина обнаружила практически такой же по плотности и цвету как раз в окрестностях нашего села. Сотню плит такого гипса отправили на ремонт царского дворца.
Внимательно слушавшая все это ЁнЭ тихонько меня спросила:
— А разве тогда из этого камня не делали поделки всяких животных?
— Нет, ЁнЭ, это будет гораздо позднее. Так, Василий Сергеевич?
— Да, вы совершенно правы. Почему-то в Петербурге к нашим гипсам интереса не проявили и более его не добывали почти полстолетия. Лишь в конце 19 века сначала камнерезы Екатеринбурга стали использовать его для поделок, а по их примеру то же стали делать и местные крестьяне. Изделия того времени были весьма непритязательными и рассчитанными на покупателей мещан и крестьян. Это "рога изобилия", спичечницы в виде дамского сапожка, бокальчики, рамки для фотографий, пепельницы, ложки, пасхальные яйца, лотки, брелоки, кедровые шишки и т. п.
Непритязательные поделки часто подвергались осмеянию критиков. Вот как в 1913 г. на 2-й Всероссийской кустарной выставке в Санкт-Петербурге какой-то ехидный посетитель оценил работу покрово-ясыльских камнерезов следующим образом: "Вызывает улыбку сожаления выставка уродливых изделий, на которые с такой трогательной старательностью изводят прекрасные материалы покрово-ясыльские кустари-артельщики".
К 1917 году камнерезным промыслом занимались несколько сотен крестьян. В советские годы их объединили сначала в несколько артелей, а потом всех их объединили в один комбинат — «Уральский камнерез». С 80-х годов промысел оказался в сложном положении. От предприятия, где работало до 1000 человек, осталась его небольшая часть — менее 50 работников. После приватизации наше предприятие принадлежит московкой компании, производящей сухие строительные смеси. С другой стороны, многие жители села и соседних деревень самостоятельно занимаются производством изделий дома. Правда, камень далеко не всегда легально приобретенный.
— А-а, вот почему Дуванная гора в таких раскопах, — догадалась ЁнЭ, — потому и колючей проволокой обнесли ее. Они бы нам работать вообще не дали со своими раскопами.
Экскурсия нам понравилась. Конечно, камнерезное производство так и осталось большей частью ручным, оборудование — еще советских лет, но поделки из камня, особенно селенита были красивыми. Поэтому и я, и ЁнЭ с удовольствием в конце экскурсии накупили себе несколько сувениров, чтобы позднее подарить родне и друзьям. Поскольку я был сердит на СунОк, ей я приобрел поросенка, для мамы — раковину с жемчужиной. Долго-долго думал о покупке для себя, иначе мои родные меня не поймут, и в конце концов остановился на селенитовых бусах. Пускай они простые, зато в Корее таких наверняка нет ни у кого. Дай бог, все наладится, может, я смогу сделать рекламу селениту среди корейцев. Пока что, как я посмотрел, в англоязычном Интернете о ясыльских гипсах особо много не пишут, это мало кому известный камень. ЁнЭ набрала целую гроздь ежиков, птичек, поросят, черепах, а посмотрев на меня, прибавила ко всему этому селенитовую брошь и бусы.
Екатеринбург, угол за отелем Palais Royal Hotel
29 мая
— Так, бикса, ты страх совсем потеряла? Вежливо повторяю вопрос: куда уехали две кореянки, которые у вас переночевали 26 мая? Ты говоришь, что знаешь, мы уходим и забываем о твоем существовании. Ты нам несешь пургу про коммерческую тайну, мы вечером тебя на улице возле твоего дома встретим, и этой коммерческой тайне будет очень плохо. Ферштейн?