— Сегодня инкассаторская машина каталась в Ординский район. Там нашли крутой клад, много редких монет и всякие бирюльки из золота и серебра.
— Это кто там такие удачливые? Чего себе клад не оставили?
— Какая-то экспедиция ученых. Инкассаторам сказали помалкивать, но у одного жена болтливая хороводится с моей соседкой, вот и проболталась.
— Не может быть, чтобы все сдали. Наверняка что-либо захомячили. Может быть, попробовать тряхнуть?
— Нет, лучше сначала справки наведем, кто его знает, кто эту экспедицию крышует?
— Логично. Я могу отправить пару своих молодых на машине на разведку в этот район. Пускай прокатятся, разузнают.
— Согласны. Отстегни им денег на расходы и скажи, чтобы с местными разговаривали вежливо, не быковали. Ну что, еще по пиву?
1 июня
Москва, Большая Лубянка, 2
— Александр Васильевич, сигнал из Израиля, Моссад «разбудила» своего спящего агента у нас.
— Где?
— Пермский край, село Орда.
— И что там им надо?
— Их заинтересовал внезапный интерес США к этому региону.
— Кем работает агент?
— Сотрудница прокуратуры, завербована еще 9 лет назад во время туристической поездки в Израиль.
— На чем ее поймали?
— Крайне нечистоплотная в делах, у себя в районе курирует школы, которым устроила постоянные проверки по малейшего поводу. Эти поводы нередко сама и создавала. В Израиле ей подвели человека, который за вознаграждение попросил передать посылку своему приятелю.
— Наркотики?
— Да, ее прихватили с килограммом расфасованного героина. Моссад пообещал ей спящий режим и ежемесячные выплаты. Думая, что в нашем районе нет ничего секретного, она быстро согласилась. Евреи добросовестно уже 9 лет платят ей по 30 тысяч ежемесячно.
— С юмором у них, конечно, хорошо.
— Их единственное условие — отвязаться от школ. Конечно, учителей в нашей стране затюкали, но лопнет у кого-нибудь из директоров терпение, напишет жалобу президенту, и все, волчий билет, прощай прокурорская пенсия.
— Почему мы не трогаем?
— А зачем, деньги идут в страну, агент ничего не делает. За месяц до пенсии разоблачим «оборотня в погонах» и конфискуем дом, машину и все остальное, нажитое непосильным трудом. Будет прокурорским подарочек.
— Хорошо, прислать в эту прокуратуру практиканта, чтобы приглядывал за этой агенткой, чего там американцы и евреи вынюхали.
— За остальными агентами в этой прокуратуре ему тоже приглядывать?
— А что, там еще есть завербованные?
— Александр Васильевич, там просто серпентарий. Начальник завербован польской разведкой два года назад в Сочи, еще один сотрудник работает на китайскую разведку. Самый большой прикол — у них техничка тоже агент, но турецкой разведки.
— Красивым мальчиком на турецком курорте купили?
— Да. Она единственная работает бесплатно, только за большую и чистую любовь.
— И нас еще либералы позорят большим террором 1937 года. 100 % прокуратуры — изменники Родины! Надо эту историю будет Владимиру Владимировичу рассказать, когда прокурорские опять на нас ему пожалуются.
1 июня
Д. Андреевка
Вечером нас ждала баня. ЁнЭ, хотя и со страхом, но полезла вместе со мной на полок, и даже уже не подвывала, а только попискивала от избытка чувств, когда мы парились.
— Ты молодец, ЁнЭ, хочешь понять душу народа, погрузись в его жизнь. Тебе нравится в России?
— Да, живут здесь небогато, зато природа просто фантастика, и люди в основном хорошие. Я уже немного начинаю понимать, что они говорят, только сама говорить пока стесняюсь.
Когда мы после бани сидели на своей любимой скамейке и попивали квас, из-под забора вылезла бело-серая небольшая кошечка и тихонечко подошла к нам.
— Кис-кис-кис, — подозвал ее Серега и взял на руки.
— Ха, — Муська все-таки пришла, — с удовлетворением сказала хозяйка. — Это соседская кошка, ко мне ходит в гости полакомиться молочком или рыбкой. Вас два дня стеснялась, из-за забора выглядывала, только сегодня решилась подойти.
— Ее что, хозяева не кормят, — спросила ЁнЭ, — ей приходится к вам за едой ходить?
— Да нет, — нормально ее там кормят. Просто кошка себе застолбила и мой двор тоже, вот и ходит сюда время от времени. Когда мыша поймает, когда просто на завалинке полежит на солнышке. Я ее и угощаю лакомством, хорошая она соседка, тихая и ласковая.
— А мышей ест?
— Нет. Придушит и возле крылечка положит, чтобы я заценила ее старания. Я и зацениваю. Муська, ты молодец!