— Все, команда поступила. Братва, оружие проверить, патрон в ствол и на предохранитель. Каа, в машину! Начинаем первый акт Милизонского балета.
Как человек не очень грамотный, командир штурмового отряда бандитов не знал правильного произношения, а уж тем более написания, Марлезонского балета. Зато фильм про д, Артаньяна он смотрел.
Бойцы дружно защелкали затворами, особенно красиво это получалось у тех, кто был не с автоматами, а помповыми ружьями.
Взревел мощный двигатель шушмобиля, в него битком набились все участники будущего гоп-стопа. Когда до егозы лагеря осталось 50 м, машина остановилась, бойцы споро полезли из нее. Вдалеке метрах в 100 виднелся микроавтобус, который ожидал своей очереди. Из бинокля оттуда внимательно смотрели на то, как будут разворачиваться события.
— Прорвут колючку?
— Скорее всего, нет. Им рациональнее будет ее зацепить и потянуть в сторону. Тогда будет расчищен проход для пехоты.
— Как-то эти бандиты на пехоту не похожи.
Тем временем боец с гранатометом отбежал на пять метров в сторону, встал на одно колено и прицелился из гранатомета в каменный блокпост, в котором виднелся часовой с ручным пулеметом. Выстрел — во взрыве вверх полетели остатки человека, почему-то вместе с соломой, и легко, как спичка, в воздухе парил ствол разорванного пулемета. «Митька» героически погиб, став первой жертвой нападения.
— Вперед!
Набрав скорость, шушмобиль врезался в «егозу», там, где ее раздвигали, чтобы пропускать машины. Однако прочно зацепленная с основным контуром, «егоза» ворот выдержала. Машина только въехала почти на метр в ограждение, но не прорвала его. Зато крючья хорошо зацепили колючку, поэтому машина поддалась назад, одновременно выворачивая вправо. Этот маневр оказался более удачным, «егозу» потянуло вслед, вырывая колья, которыми она крепилась к земле. Наконец, защелки лопнули, и в коридоре появился узкий проход шириной всего 2 м. Однако для атаки этого было уже достаточно.
Подбадривая себя громким матом, боевики ринулись вперед. Об автоматах солдат они знали и понимали, что чем быстрее окажешься в лагере, тем больше шансов остаться в живых.
10 июня
Дуванная гора, лагерь ученых
Если бы забег солдат видел Усейн Болт, он наверняка побелел бы от зависти. Безо всяких стимуляторов и средств от астмы бойцы промчались до базового лагеря за считаные секунды, почти не запыхавшись. Лучший допинг — это стресс. Виктор Иванович подбежал к куче бревен, закрытых брезентом. Приподняв его с одной стороны, он раскрыл узкий лаз со спуском в виде широкой доски. Вместе с Ведуном он рывком вытащил ящик клада из тачки и скатил его по этой доске вниз.
— Юна и Яна, вниз, там самое безопасное место. Сидите и не высовываетесь, ваша работа — охранять регалии. Юна, там «Шмайсер» и 2 магазина, это тебе. Не лезь в стрельбу, мы сами разберемся. Контролируй Яну. Да?
— Так точно!
Пока он говорил все это, солдаты уже залегли за каменными брустверами и щелкали предохранителями, Ведун вытаскивал из палатки немецкий МГ.
Это же время
Сеул, кафе Пак ДжеМин
— Доча, что-то сердце у меня кольнуло. Не с ЮнМи ли чего-нибудь случилось?
— Мама, да ты что. Что там с ней может случиться? В деревне одни старые аджумы, козы, кошки да собаки. Это просто тебе надо принять таблетку от давления, и все будет хорошо.
— Дочка, принеси пожалуйста воды запить таблетку, наверное, ты права. За ЮнМи, пока она в России, можно не беспокоиться. Тем более, с ней рядом подруга, вместе они не пропадут.
10 июня
Дуванная гора, лагерь ученых
Нырнув в лаз, Серега первым делом стал искать автомат. Найдя, сразу присоединил магазин и дернул затвором. Рядом всхлипывала от страха ЁнЭ.
— Не бойся, прорвемся.
— Куда прорвемся?
— Так у русских говорят, когда они уверены в том, что из проблемы сумеют выбраться.
— Мы сможем?
— А куда нам деваться, на нас регалии корейского императора — национальное достояние Кореи. Будем биться до конца, не забывай, я хоть и осужденная, но военнослужащая армии Кореи. Смотри, какой здесь накат из бревен, как-то у наших куча дров незаметно стала блиндажом-укрытием.
И в этот самый момент Серегу пробило на творчество, прямо точь-в-точь как Василия. В его голове родился перевод одной известной немецкой песни на русский язык. Вытащив смартфон, он лихорадочно начал набивать текст, не обращая внимания ни на стрельбу сверху, ни на ошарашенную его поведением ЁнЭ.