Хотя сегодня утром, надо это признать, мне всё же удавалось забыть на время свое незавидное положение. Сначала с Лиз, теперь вот с Метеком. Настолько, что мы даже отработали с ним связь. Интересно, зачем? Вряд ли я когда-нибудь смогу выручить его, сидя где-нибудь в Бутово и не имея даже заграничного паспорта. И вряд ли он сможет мне помочь, если для этого надо будет лететь в Москву. Да и буду ли я в России ежедневно просматривать «Нью-Йорк Таймс»?
Только тут я сообразил, что до сих пор не позвонил в свою пожарную часть в Вену. Сто раз сказал себе: «Вот приедет гонец, вот приедет гонец», а где мы с ним встречаемся, до сих пор не знаю. Номер телефона Франца Фишера висел в памяти французского мобильного, и я послал вызов.
– Я по поводу рисунков Кольбе, – сказал я, поздоровавшись.
– А, хорошо! – отозвался мужской голос. – Я уже боялся, что вы передумали, а посыльный уже выехал. Значит, слушайте! В Латинском квартале есть такой книжный магазин «Шекспир и Компания».
– Знаю, почти на набережной, чуть позади Нотр-Дама, – отозвался я.
– Вы знаете лучше меня, – заметил мужчина. По голосу было слышно, что он улыбается. – Так вот, прямо у проезжей части на этом уровне, в 16.00. Наш человек подъедет на синей «вольво-960» и отвезет вас туда, где находятся рисунки.
– Прекрасно, спасибо!
– Вам спасибо!
За что?
Телефон зазвонил, как только я нажал отбой. Это снова была Джессика. Она подзарядила в офисе Дельты свой мобильный и заодно выяснила ту же новость по поводу забастовки грузчиков. На самом деле, было бы и неплохо, если бы эта забастовка продолжилась. Я встречусь с гонцом из Леса и приеду к ним в Брюссель на машине. А что, даже если мне придется исчезнуть, я мог сделать это вот так, даже не повидавшись с семьей?
Теперь мое незавидное положение снова целиком завладело моими мыслями. В сущности, предстоящая встреча с эмиссаром из Конторы ничего не меняла – ее могло бы и не быть. Мой провал уже произошел, и остающиеся мне несколько дней были лишь отсрочкой, позволяющей избежать полной катастрофы.
Я и сам знал, что мне делать, даже если это было непросто. Сегодня же вечером я буду в Брюсселе. Там я придумаю какое-то срочное дело, и мы завтра вылетим в Нью-Йорк. Завтра – понедельник. Благодаря разнице во времени мы прилетим утром, и у меня будет полдня, чтобы привести в порядок все дела в Departures Unlimited. Компания принадлежит нам двоим – мне и Джессике, так что, по крайней мере, пусть здесь для нее не будет неприятных сюрпризов.
Но тянуть дальше вторника мне не стоило. Паспорт Эрнесто Лопеса, засвеченный в «Клюни», я уже уничтожил. Г-н Эрнесто Родригес, останавливавшийся в «Фениксе», тоже теперь умрет навсегда. В своем номере, напомню, всё, что можно, я протер, а потом надел перчатки – в этой гостинице моих отпечатков быть не может. Однако засвеченное место это засвеченное место, и рисковать, используя снова этот паспорт, не стоит. Так что если сейчас на встречу мне не привезут новый документ, то добираться на перекладных в Москву мне придется по моему собственному.
Стоп! Стоп! Ведь у Конторы тоже есть разработанная процедура вывода погоревших агентов. Вполне возможно, они даже не дадут мне залететь в Штаты, чтобы уладить дела. Им в Лес стекается гораздо больше информации, и если они сочтут, что риск слишком велик, Пако Аррайя исчезнет для всех уже в Париже.
Однако моя безопасность в данном случае интересовала меня меньше всего. Пока ФБР доберется до моих отпечатков, я в любом случае успею перебраться в Москву. И даже если такой кардинальный поворот в моей судьбе, как возвращение на родину, меня, конечно, огорчал, катастрофой он не был. Выпадает роль потерпевшего кораблекрушение – человек разумный хорошо сыграет и ее. Меня волновало неизбежное объяснение с Джессикой и потеря семьи. Я поймал себя на том, что мысли мои шли по кругу.
Но имел ли я право объясниться со своей женой? Ее реакция могла быть непредсказуемой. Она могла сказать: «Конечно, милый, мы с Бобби поедем за тобой в Москву!» и тут же сдать меня ФБР. Ну, теоретически! На самом деле, не думаю.
Однако Контора в любом случае попытается этого избежать. Сейчас ведь агентов не пытают. Мне сделают инъекцию, после чего я увижу вполне реальную картину, что я в Москве, в Лесу, в кабинете Эсквайра, который просит меня рассказать обо всех операциях, в которых я участвовал, начиная с вербовки и кончая моей предстоящей встречей с гонцом из Москвы. И я выложу всё, что мне удастся вспомнить.
Да, этого Контора допустить не может! Скорее всего, они меня тут же упрячут и выведут в Россию (именно выведут, а не вывезут – это такой шпионский термин). И наша следующая встреча с Джессикой, если она не прилетит прямо сейчас, произойдет уже в Москве. Если, конечно, она захочет приехать к человеку, который всю их совместную жизнь выдавал себя за другого. И если американские власти не отберут у нее паспорт.