- Кроме... - прокашлялся старый ученый, - кроме тебя, я так понимаю?
- Верно, - сказала Крикс. - Я должна спрятать это от...врага.
Старый гоблин ухмыльнулся, перекатившись на ноги. Он сплюнул еще немного воды, и Крикс вспомнила старую Иззетскую легенду о саботаже великой Эмблемы Равники.
- Спрячь ее от врага, - ухмыльнулся старый гоблин. - Я выведу наших людей наружу.
- Отведи их временно в поселение, - сказала Крикс.
Лорд-маг обогнул красное яйцо, возвышающееся над его головой, словно божественный нимб. Подножье Котла сотряслось от падения кусков окаменелостей, и треска вылупляющихся яиц. Скорлупа проламывалась со звуком, напоминающим громовые раскаты.
- Беги, Старший! - крикнула Крикс и услышала, как гоблин поковылял прочь так быстро, как только мог.
Крикс было трудно сосредоточиться. Полет истощил не только пироману, которой были наполнены ее искусственные большеберцовые кости. Они потратила много резервной энергии и не хотела пока рисковать полетом, который мог бы завершиться крушением.
Кроме того, если она попытается взлететь, она станет легкой мишенью для Хока. Крикс зажала курьерскую руку подмышку оставшейся руки, и побежала. Она услышала свист и всплеск за спиной, когда лорд-маг взлетел над ней и, скрестив на груди руки, приземлился прямо у нее на пути. Его красное лицо было пугающе угрюмым, а глаза пылали мрачным огнем.
- Крикс, - слова Хока звучали сквозь гром вылупляющихся драконов, - верни.
- Мой повелитель, я...
- Сообщение, Крикс. Доставь сообщение.
- Я доставила, - сказала гоблинша. - И я забираю его назад. Вы не должны получить его.
- Ты говоришь мне о том, что я должен и не должен получать, маленькое ничтожество? Гоблинское отродье? - сказал Хок, его короткое терпение разлетелось на куски. - Верни его мне сейчас же!
Крикс сделала то единственное, что пришло ей в голову. Она прижала руку к груди, вжала голову в плечи и побежала. Хок выставил руку, чтобы остановить ее, и она со всей силы треснула концом отрезанной конечности по его колену - но лорд-маг, накопивший всю свою энергию к этому дню, был сверхъестественно быстр. Он одной рукой схватил конец ее импровизированного оружия и тотчас же возобновил чтение заклинания. Крикс потянула изо всех сил, но лорд-маг просто стоял, читая заклинание, замерев в странном благоговении. Его хватка была подобна зажатым тискам.
- Вайкена хадсья ясиз, - тщательно проговаривал Хок, - Линвриза драва, драва тыселья, ксиззая Зомаж Хокдитеззья.
Лорд-маг произнес последние слова как раз в тот момент, когда верхушка синего яйца раскололась, разлетевшись острыми осколками окаменевшей скорлупы. Крикс закрыла глаза рукой от дождя опасных осколков, некоторые из которых были величиной со щиты караульных стражников. Она вновь открыла глаза, когда услышала, как лорд-маг заорал от шока и удивления и повалилась на спину, став неожиданной победительницей в их импровизированном состязании по перетягиванию ее отрезанной руки.
Крупный обломок скорлупы своим падением срезал правое запястье Хока. Горячая, алая кровь брызнула из культи в мутную воду у их ног.
- Я не доставлю сообщение! - сказала Крикс. - Я не позволю Вам это сделать. Одна гильдия... один человек... не может обладать такой властью.
Хок обхватил свою окровавленную культю.
- Ты смеешь читать мне лекции?
- Уже нет. Я смею остановить Вас, - сказала Крикс. В ее душе вспыхнуло пламя, когда она добавила, - я увольняюсь.
Глаза Хока зажглись, и Крикс приготовилась к испепеляющим лучам в качестве своего выходного пособия. Вместо этого, лорд-маг навел лучи на свою культю и прижег ими рану.
Сверкающая синевато-черная драконья голова поднялась за спиной Хока, как огромная загипнотизированная змея. Толстые обсидиановые пластины на его шее вздымались от его первого глубокого вдоха. Затем он оглушительно зарычал и одним огромным глазом взглянул на лорда-мага. Большая часть его тела все еще находилась в яйце, делая его похожим на змею.
- Ты, - сказал дракон, его голос затмил все остальные звуки и мысли. - Зомаж Хок.
- Да, - сказал лорд-маг и склонил голову. Похоже, он напрочь забыл о Крикс и своей потерянной руке. - Я Хок. Я твой хозяин.
Крикс оцепенела. Даже если это величественное существо собиралось ее съесть, она бы жалела о каждом мгновении, в котором бы она не любовалась его великолепием.
Она видела великого Нив-Миззета лишь издали и слышала лишь отголоски его голоса, ибо величайший желал уединения.