Старший обозреватель прервал ход мыслей Калузакса, просигнализировав начало следующего этапа миссии.
- Начинай обратный отсчет зажигания двигателей по моему сигналу, - проскрипел голос сквозь помехи в консоли, затем замер на мгновение. –Давай.
- Десять, девять, восемь, - начал отсчет Обозреватель Калузакс, удары его сердца совпадали с пульсирующим звуком заряжающихся двигателей, - семь, шесть, пять, четыре, три, два,один.
- Включить огневые двигатели! – крикнул старший обозреватель не своим голосом.
- Включаю огневые двигатели, - ответил Обозреватель Калузакс и со всей мочи рванул на себя красный рычаг. С взрывом, который оказался бы оглушающим для любого, кто не обладал выносливыми гоблинскими ушами и превосходной миззиумной звукоизоляцией, обзоросфера перешла от быстрых 58.6 миль в час, к ровно в тринадцать раз превышающей этот показатель скорости, но уже в секундах.
Обозреватель Калузакс чувствовал себя так, словно гигантская рука расплющила его о кресло пилота, и действительно, сила ускорения задушила бы гоблина и вывернула его наружу, если бы не действие защитных заклинаний.
Теперь внизу было не на что смотреть, кроме облаков и хаотично мелькающих дорог, проносящихся слишком быстро, чтобы разглядеть на них какие-либо детали. В считанные минуты он пересек границу дня и ночи и оказался под ослепительным, наполненным звездами небосводом, остающимся неподвижным, несмотря на то, что весь мир проносился под ним на бешеной скорости. Обозреватель должен всегда обозревать, гласил древний устав, поэтому Калузакс мысленно зафиксировал созвездия. Современные Иззетские гоблины редко видели небо, если они не входили в летный корпус, и лишь единицы изучали созвездия и вообще обращали на них внимание, но для Калузакса это было любимое хобби, занимавшее его живой ум между рабочими вылетами.
Он почти долетел до созвездия Куито, Кошачьего Вора, восходящего на востоке, когда он почувствовал начало снижения скорости, чуть менее чем на половине пути до конечного пункта его полета. Он все еще не видел Утвару, простиравшуюся за горизонтом.
Тысячи лет назад, Утвара была насыщенным регионом со свободной зоной, не уступавшей, по слухам, центральной метрополии Равники. А до этого, она была частью охотничьих угодий самого Нив-Миззета. Сегодня имя Утвары было синонимом болезни и смерти, где лишь самые отчаянные осмеливались пытаться выжить. А понятие «отчаянные» неизменно означало «Груул». Калузаксу было сложно им сочувствовать. Даже самый захудалый Иззетский гоблин был куда лучше любого грязного Груула.
Обозреватель Калузакс услышал первый глухой удар спустя несколько секунд после того, как он вылетел из нижнего слоя облаков и снова появился над урбанистическим пейзажем, покрывавшим весь мир. Звук был не громким, и быстрая проверка всех приборов показала, что он не отклонился от курса. Возможно, всего лишь неожиданная стая перелетных птиц, мигрировавшая в новый небесный резервуар, предположил он. Ничего серьезного.
Хотя с другой стороны, ни на его навигационном кристалле, ни в выученной наизусть карте местности не было никаких небесных резервуаров.
- К слову о грязных Груулах… - пробормотал он.
Он взялся обеими руками за два одинаковых рулевых поручня и провернул пилотский модуль обзоросферы, висящий в магнито-мановом поле внутри вторичной невидимиззиумной оболочки. Это позволило Калузаксу увидеть все то, что было позади него сквозь прозрачный иллюминатор внутренней сферы. Гироскопическая кабина пилота, выполненная, как сфера-внутри-сферы, позволяла двигателям работать в одном направлении, в то время как пилот мог смотреть в любом другом по своему желанию, но для того, чтобы правильно пользоваться этим механизмом, нужен был немалый опыт. Первая попытка обычно становится последней, если пилот размыкает сбрасывающий механизм вращения кабины, не подготовившись к головокружительному ощущению вращения в воздухе при непрерывной траектории полета.