— Наше досье касается непосредственно вашего отца, мистер Болан. — Лицо Пласки понемногу покрывалось багровыми пятнами. — Он должен был сам зайти к нам.
— Это превосходная идея, мистер Пласки, но, к сожалению, трудновыполнимая. Его похоронили десять дней тому назад.
Несколько секунд в кабинете стояла напряженная тишина. Пласки нервно открывал и закрывал папку с досье старого Болана. Наконец он нарушил молчание:
— Тогда придется передать дело в руки наших адвокатов, чтобы они возложили обязательство выплаты долга на наследников.
— Наследования долгового обязательства не будет, и вы об этом знаете, — холодно возразил Болан. — Долг уплачен, Пласки. Отец получил четыре сотни, а вернул вам пять с половиной. Долг уплачен.
Мак Болан встал и направился к двери.
— Вы не отдаете себе отчета в том, что говорите, — бросил ему вслед Пласки презрительным тоном, также вставая из-за стола.
— Скажите-ка, неужели вы думаете, что адвокаты поедут за мной во Вьетнам? — обернувшись, насмешливо спросил Болан.
— Во Вьетнам? — как эхо повторил Пласки.
— Я прибыл сюда по срочному вызову, на похороны. Через пару дней я возвращаюсь. А вообще-то… — Болан снова уселся в кресло.
— Что еще? — спросил Пласки, чувствуя себя на грани апоплексического удара.
— Я видел, как их пристрелили.
— Кого пристрелили? Кого?
— Да тех типов из «Триангл». Я видел, как они отдали Богу душу.
— А потом?
Короткие пальцы Пласки вцепились в край стола.
— Мне кажется, я видел того, кто устроил эту бойню. — Наэлектризованная тишина вновь повисла в роскошно обставленном кабинете. Пласки хрустнул суставами пальцев, и этот хруст прозвучал как-то неожиданно неприлично.
— Вы сообщили об этом в полицию? — спросил он после продолжительной паузы.
— Чтобы вляпаться в дерьмо? — ответил Болан тоном, свидетельствовавшим о том, что столь дурацкая мысль даже не пришла ему в голову.
— Мои… э-э… моих партнеров заинтересуют ваши… э-э… впечатления.
— Я вам уже говорил, что через пару дней возвращаюсь во Вьетнам.
— Может быть… может статься, что мне удастся организовать встречу побыстрее.
— Ну, не знаю. Хотелось бы немного поразвлечься, прежде чем снова окунуться в эти поганые джунгли, — небрежно произнес Болан. — К тому же я не собираюсь компрометировать себя.
— Я гарантирую вам все возможные и даже невозможные развлечения и забавы, — заявил Пласки, хватаясь за телефон.
Рука Болана остановила его.
— Осталось совсем немного, — сказал он.
— Что еще осталось?
— Эта напряженная ситуация — долг. Мне кажется, что досье Болана больше не должно существовать.
— Конечно, само собой разумеется!
— Дайте мне контракт.
Пласки порылся в папке и вытащил из нее солидный документ, который затем протянул Болану. Тот внимательно изучил контракт, тщательно сложив его, сунул в карман. Толстый палец Пласки тут же ткнулся в наборный диск телефона.
— Вы верите в судьбу, Болан? — казалось, что его чрезвычайно обрадовал такой поворот событий.
— Еще как. Даже трудно поверить, до какой степени я в нее верю, — отозвался Болан.
И улыбнулся… нехорошей, опасной улыбкой.
Глава 2
Лейтенант Ал Уотерби неподвижно застыл в кресле, вперив отсутствующий взгляд в кучу опостылевших ему докладов и отчетов, громоздившихся в центре его рабочего стола. Уотерби закусил губу и, одним рывком подняв из кресла свои 200 фунтов тренированных мышц, направился к двери. На полдороге он остановился, снова вернулся к столу и вытащил из кучи бумаг один-единственный листок. Перечитав его, лейтенант пробурчал себе под нос что-то невразумительное и, подойдя к двери, ударом кулака распахнул ее настежь.
— Эй, Джек, — позвал он, — пусть войдет этот военный!
Оставив дверь открытой, лейтенант уселся в кресло за столом и, закурив, снова с отчаянием воззрился на гору неразобранных документов. В кабинет вошел полицейский, сопровождаемый незнакомым в военной форме. Уотерби смерил взглядом рослого военного и скорчил жуткую гримасу, которую надо было понимать как дружескую улыбку.
— Мне остаться, лейтенант? — спросил полицейский. Уотерби отрицательно мотнул головой, протянув посетителю руку.
— Я лейтенант Уотерби, — произнес он. — Садитесь, сержант Болан.
Мужчины обменялись крепким рукопожатием, и посетитель опустился на стул, затем положил руки на колени и слегка подался вперед, внимательно изучая лицо детектива. Уотерби подождал, пока закроется дверь за выходившим полицейским, и снова сделал героическую попытку улыбнуться.