– Завтра придется тебе самой идти, так что пригодится, – пояснил он. Айшари рассмотрела обновку. Сшитые грубой нитью из невыделанной кожи, они не могли прослужить долго. Зато изнутри были выстланы шерстью и снабжены кожаными же завязками. Девушка благодарно кивнула:
– Спасибо, это очень…- Шиду уже спал, по обыкновению отвернувшись от костра. Эльфийка улыбнулась, и обула подарок. Чуть-чуть великоваты, но завязки легко исправляли этот недостаток. Омега, наблюдавший за ней, перевел взгляд на спящего:
– Да, глазомер у парня замечательный…
– И вообще у него много достоинств…- задумчиво отозвалась Айшари, делая несколько пробных шажков, – жаль, что он – будущий палач…
– Не скажи, – задумчиво отозвался Омега, забрасывая руки за голову и устраиваясь, опершись спиной о камень, – он подходит для этой работы.
– Нет, он не может быть настолько плох!
– А кто сказал, что он плох? Он беспристрастен.
– Объясни, – эльфийка села на соседний валун.
– Он не станет мучить жертву больше, чем это необходимо… Не потеряет контроль над собой… Знаешь, когда-то давно проводили такой эксперимент – одного человека сажали на специальный стул, и задавали ему вопросы. Если он отвечал неправильно, ему причинялась боль. Другого человека вводили в транс, и давали ему управлять устройством причинения боли… – в красных глазах танцевали отсветы догорающего костра.
– И что? – спросила Айшари.
– У погруженного в транс было всего два рычага управления. Один причинял боль, второй повышал уровень страданий. Практически все испытуемые после очередного неправильного ответа использовали второй рычаг…До тех пор, пока боль не убивала спрашиваемого. Это заложено в человеческой природе. Подозреваю, что и других разумных так…
– Это… – девушка не нашла слов. Омега снова посмотрел на Шиду:
– Но этот парень не такой… Его голова устроена так, что он даже не потянется ко второму рычагу, если ему не скажут. Он беспристрастен, и потому справедлив… А справедливость имеет очень мало общего с милосердием…
Повисло молчание. Омега встал, подбросил дров радостно затрещавший костер и сказал:
– Впрочем, в данный момент у нас есть другая проблема – доставка тебя домой. Как я понял из рассказов Шиду, мы в горах, что на полуденно-восходной оконечности континента… А Дом твой расположен в полуночно-закатной… надо сказать, путь не просто не близкий, а таки обалдеть какой дальний…
– Ну, может и не нужно везти меня домой? – тихо спросила Айшари.
– Айша, не искушай…
– Я серьезно.
Какую-то секунду Омега смотрел прямо в желтые серьезные глаза эльфийки. Потом осторожно сказал:
– Ты уверена? Я хочу сказать, в этом случае у нас будут крупные неприятности с твоим Домом, когда они нас найдут… Вообще, с чего бы это ты не хотела возвращаться домой? – беловолосый оскалился, – Тебя что, замуж выдадут, что ли?
Щеки Айшари потемнели:
– Откуда?!
– Надо же, угадал! И кто он, этот счастливец?
– Озаряющий.
– А-а-а… вот в чем дело… тогда так и говори, что в жертву тебя принесут…
– Что?
– Ну, в самый длинный день в году вырежут сердце и положат на каменный алтарь перед статуей божества в полный рост… Или сожгут… Что ты на меня так смотришь? Разве в ваших краях не так поклоняются дневному светилу?
– Демон, – сказала Айшари так, словно это все объясняло. Потом, вздохнув, пояснила:
– Брак с Озаряющим – ритуал, символизирующий единство Дня и Ночи, проводится он в день Равноденствия, когда Озаряющий и Манящая одновременно поднимаются в небесах. Невеста проводит жизнь в одном из горных храмов, служа Светилу и выходя во внешний мир лишь раз в году… – кулаки девушки сжались, – Я не хочу так жить! Я еще слишком молода!
– А… то есть тебя хотят упечь в монашки…
– Куда?
– Неважно… Что ж, это становится четвертой причиной, почему надо с тобой согласиться… Только перед этим, ответь на один вопрос.
– Слушаю.
– Сегодня Шиду уже обдумывал вариант как от меня избавиться. Он бы наверное даже попробовал… Или попробует, увидим. Почему я ничего подобного не чувствую от тебя?
– Я чту законы Манящей, – просто ответила эльфийка, – И пока ты их не нарушаешь, у меня нет к тебе претензий. Конечно, как личность ты мне не очень приятен…Но тем не менее. Ты убил только тех, кто сам на это шел. Ты спас мою жизнь, и жизнь Шиду. Однако если ты перейдешь черту, и станешь убивать в количестве большем, чем можно оправдать, – в прищуре золотых от света костра глаз читалась решимость, – я тебя уничтожу.
– О как… – Омега нехорошо оскалился, обнажая два ряда зубов, больше подходящих тигру, чем человеку, – А не слишком ли ты много на себя берешь? Пусть ты и избранная Манящей…
– Откуда ты…
– Я вижу, как ты впитываешь энергию Светила Ночи, девочка. Сейчас твои силы практически восстановлены. Нужно признать, я озадачен – как тебя вообще смогли схватить, если у тебя такая силища?
Айшари потупила взгляд, – Да, такие как я родятся раз в поколение… Способность черпать силу Госпожи Ночи – мой дар… И именно поэтому я должна стать невестой Озаряющего… Меня схватили, когда я, узнав об этом, пыталась сбежать из дома… Не помню как… Вот я бегу по тропинке, и вдруг – темнота… Очнулась я уже в колодках, в пещере… – Айшари обхватила себя за плечи – от воспоминаний ей стало холодно.
Омега хмыкнул:
– Ладно, расслабься, все позади… Завтра поговорим, утро вечера мудренее. Ложись, я пойду, взгляну на океан перед сном…
Айшари, уже кладя под голову высохшую и свернутую запасную рубашку Шиду, вдруг окликнула удаляющийся пучок белых волос, подсвеченных костерком:
– Подожди…
– Чего тебе?
– Ты сказал, что мой будущий брак с Озаряющим – четвертая причина. Какие остальные три?
– Первое – я спас вам двоим жизнь. Наши судьбы связаны. Есть много традиций, в отношении других я в основном придерживаюсь той, что спаситель становится вроде давшего спасенному новую жизнь… и потому должен опекать и поучать свои порождения…
– А в отношении себя?
– Я всегда возвращаю долги. Надо же, я тебя только что практически порождением демона обозвал, и никакой реакции…
– А не пошел бы ты… на океан смотреть, – сварливо отозвалась Айшари, – Хотя нет, стой. Другие две причины?
– Ну, вторая – ты девушка.
– И что с того?
– Э-э, этого сразу не объяснишь… Забей, просто считай что дурь у меня такая – помогать маленьким девочкам.
Айшари скривилась, но требовательно спросила:
– А третья?
– Твое будущее! И пусть ты пока худая ты… Но если тебя откормить – великолепное лакомство будет! – тихий смех красноглазого затих, унесенный ночным ветерком.
– Врет, – заключила Айшари, укутываясь в серый плащ поудобнее, – Демон, – добавила она.
Омега стоял на обрыве… Его глаза пробежались по бликам и лунной дорожке на далеких океанских волнах, поднялись к непривычно пустому небу. Омег затянулся, и щелчком отправил окурок в полет – на какой-то миг в небе появилась одинокая рукотворная звездочка. Проследив за ее падением, Омега перевел взгляд на луну… нет, Манящую, и достал новую сигарету.
– Что поделать, – пробормотал он, прикуривая, – У хозяйки были такие же желтые глаза… Я не мог отказать… Зато будет весело, верно? – спросил он у Ночного Светила.
Манящая ничего не ответила самоуверенному демону. Уходя обратно к месту привала, Омега вдруг резко обернулся. Потом как-то нервно хмыкнул, и пошел обратно.
"Кровь и пепел, кажется, с Печатью что-то не в порядке… снова глюки лезут… Не может же луна снисходительно прищуриваться?"
Шиду проснулся, когда лучи вставшего Озаряющего нагрели ему спину. Сел, потянулся. Проводил сонными глазами проходящую мимо в утреннем танце Айшари, одетую в его запасную рубашку. Пожал плечами, и пошел умываться, попутно напрягая и расслабляя мускулы. Омега спал, привалившись спиной к одному из валунов. Голова была запрокинута, белые волнистые волосы растрепались и накрыли добрую четверть камня, из приоткрытого рта торчали кончики клыков. Странное дело, мелькнуло у Шиду, когда он спит, его клыки только в четверть пальца в длину… Постояв некоторое время над тихо похрапывающим демоном, Шиду сказал: