Элизабет молча посмотрела на Дина и отрицательно покачала головой.
– Аабаха Аквоонта! Это значит «Мудрый Учитель», – многозначительно сказал Дин.
– Класс! – сквозь слезы улыбнулась Элизабет. – А еще?
– А еще… «Хорошо» будет «фиан».
– А еще?
– Еще… «Очень хорошо» будет «фиан бадан».
– А еще?
– Машина – это «бабурка», – рассмеялся Дин.
– Смешно, не могу, – и она захлопала в ладоши. – А еще!
– «Женщина» будет «наг».
– Ну вот! Опять вы за свое. Но вы меня по настоящему развеселили. Так хорошо мне давно уже не было. И скажу сразу, я чувствую себя счастливой. Спасибо вам. Правда, не буду скрывать, шефу мне докладывать абсолютно нечего. И потому я буду наказана, что справедливо, – немного с досадой добавила Бэт.
– Ну почему нечего?! – успокаивающе перебил ее Дин. – Вы спокойно можете сказать, что со мной обо всем договорились. В целом так и есть. Все эти сериальные подробности о пропавшей девочке и ее храбром спасителе лучше опустить. Но это вы и сами понимаете. Детали же, так сказать, взаимодействия мы уточним во время нашей следующей встречи в Будапеште. Вам нравится Будапешт? – неожиданно спросил он удивленно внимающую ему Бэт.
– Мне? Не знаю… Я там никогда не была.
– Ну вот и побываете. Я в следующем месяце лечу туда по делам. Прилетайте, обсудим детали. И начальство будет довольно! – Бэт поняла предлагаемую Дином игру. Это было чтото похожее на описанное Грэмом Грином в повести «Наш человек в Касабланке». То есть ей предлагалось доложить начальству о том, что объект завербован и что детали взаимодействия будут уточнены во время встречи с ним в Будапеште в следующем месяце. Что ж! Это, конечно, было должностным преступлением. Но Элизабет уже внутренне с этим смирилась. И потом, в ее работе никогда нельзя заранее знать, что обернется на пользу делу, а что – нет.
Через месяц она благополучно прилетела в Будапешт, где ее уже ждал агент по кличке Дьюк. [46]Дин сам придумал себе это прозвище, которое, с одной стороны, было связано с воспоминаниями о замечательной комедии славных 70х «Блеф» с участием феерического Челентано (ведь именно на блефе Дин и стремился построить официальную часть взаимоотношений с британскими спецслужбами), а с другой – говорило о его благородном происхождении, что было немаловажным фактором для настоящего английского джентльмена, каковым являлся босс Элизабет. Во всяком случае, тот, узнав о родстве Дина с Гнеем Помпеем и его аристократических корнях, както сразу проникся к нему уважением, что лишь облегчало работу Бэт.
Они провели вместе три незабываемых дня. Дин показывал ей старый город в Буде, кормил настоящим венгерским гуляшом, угощал вкусными токайскими винами, рассказывал удивительные истории из прошлого мадьяр, этого удивительного народа, который, как оказалось, переселился в сердце Европы из русского Поволжья. Дин поведал ей также о том, что, согласно некоторым сказаниям, венгры – это потомки гуннов, великого степного народа, который пришел в Европу из Центральной Азии и разгромил римские армии. От гибели Вечный город тогда спасла трагическая случайность: грозный вождь гуннов Аттила – воин, которому не было равных, стал жертвой собственной самонадеянности. Насильно взяв в жены дочь убитого им правителя одного из уничтоженных его свирепой армией царств, он полагал, что та с радостью пойдет за победителя, и, следовательно, ему ничто не угрожает. Однако гордая девушка заколола спящего Атиллу кинжалом в первую же брачную ночь. С его смертью погибла и созданная им империя. И лишь в Паннонии горстке его последователей удалось создать собственное государство, которое было названо Страной гуннов – Хунгарией. В раннем Средневековье воинственные венгры наводили ужас на своих соседей, совершали дерзкие набеги на германские и итальянские княжества, подвергали разорению сам Рим. Напуганные набегами свирепых варваров, папы римские попытались утихомирить неспокойных пришельцев, даровав им в обмен на лояльность и принятие католичества королевскую корону, что было признаком международного признания суверенитета Хунгарии. За обладание этой короной велись нескончаемые войны и плелись заговоры. Ее неоднократно похищали и прятали от соперников, умудрившись во время одного из таких приключений погнуть крест на ее навершии. Теперь эта главная мадьярская святыня так и хранится в Центральном музее Будапешта с погнутым крестом, напоминая гражданам Венгрии и ее гостям о неспокойном и славном прошлом их благодатной родины.
Бэт было настолько интересно с Дином, они так много времени проводили вместе, что она даже не заметила, как оказалась с ним в одной постели. Это произошло без всякой пошлости, абсолютно естественно. Он оказался хорошим любовником и чутким партнером, с которым она чувствовала себя в абсолютной безопасности. Возникшая на второй день в Будапеште близость не осложнила их взаимоотношений. Напротив, они стали более доверительными. У них не было претензий друг к другу. А следовательно, не было обид и упреков, этих вечных спутников межличностных взаимоотношений. Они встречались дватри раза в год, проводили вместе несколько дней, и ей этого было достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой. Дин, понимая, что после каждой такой встречи Элизабет должна чтото писать в своих отчетах о командировках и встречах с агентом Дьюком, снабжал ее информацией, которую черпал из абсолютно открытых источников, но которая при определенной обработке и подаче могла быть интересной для ее начальства. Отсутствие же какойто конкретики она успешно восполняла сведениями от других агентов, благо их число в ее агентурной сети в России расширялось пропорционально увеличению эмиграции из нее в Британию и другие страны.
Дада! В России дела шли все хуже и хуже. И чем больше официальные лица этой вконец замученной коррупцией и откровенным цинизмом правящей элиты страны заявляли об успехах, инновациях и модернизациях, тем меньше на чтото способных людей желало жить в ней. За очень короткий срок число выходцев из России, проживавших только в Англии, возросло до 800 тысяч. Они становились неисчерпаемым источником информации для Бэт и ее подразделения, поскольку охотно рассказывали о том, что происходит в России, за стенами Кремля и в региональных центрах влияния. При этом никто из них не считал себя предателем, поскольку сливал информацию не за деньги, а за просто так. В нескончаемых беседах о судьбах многострадального отечества в многочисленных лондонских пабах и ресторанах. Так что отдел Элизабет Ботвелл процветал, начальство было довольно, она успешно продвигалась по служебной лестнице, не давая никаких поводов для досужих домыслов и подозрений.
Правда, после дела Литвиненко [47]все службы «Сикрет Сервис», допустившие гибель этого важного для нее человека, подверглись тщательной проверке. Но за безопасность Литвиненко отвечала не она, а потому лично на ее карьере этот досадный инцидент никак не отразился. Более того, учитывая особую важность для британских спецслужб некоторых осевших на постоянное место жительство в Лондоне российских граждан, кураторство над ними было поручено отделу Бэт, которое сопровождалось дополнительными финансовыми вливаниями, льготами и привилегиями.
После развала Российской Федерации количество ее подопечных значительно возросло. Теперь она лично отвечала за безопасность таких бонз, как Чабисов, Шахревич, Бурбулис, и прочих ВИПов. [48]Но не это ее беспокоило в последнее время. Гораздо больше ее волновало отсутствие связи с Дином, который уже около двух лет не подавал признаков жизни. Она всякий раз порывалась набрать заветный номер телефона, но затем откладывала звонок до лучших времен. На самом деле она боялась позвонить и узнать, что с Дином чтото случилось. Его исчезновение совпало по времени с крушением России, и он мог стать жертвой какихлибо разборок. А так бы хотелось его увидеть, почувствовать его прикосновение, услышать его голос…
– Мисс Элизабет! Мисс Элизабет!! – громкие крики с палубы вывели Бэт из состояния транса. – Срочный звонок из Лондона!
Бэт быстро собралась с мыслями, подплыла к яхте, стремительно взлетела по трапу на палубу, где ей тут же передали телефон.
– Ты чем там занимаешься? – в голосе Пола звучали нотки недовольства.
– Плаваю, – призналась Бэт.