– Нет, просто мне действительно интересно, сколько может длиться такого рода провал в памяти, – отозвался Кибар. – А предложение твое мне и так известно, раз уж ты так сильно захотел поговорить тайком от Свода. Но не могу понять, почему?
– Ты вообще в курсе дел местных камнеточцев?
– Ну, пока они не прогрызли достаточно ходов, чтобы свод рухнул, – хмыкнул Даорут, – да и я вернулся с поверхности не по их вине.
– А зря, их туннели переплелись в интереснейший узор, – покачал головой Таорин, – и в его паутине рано или поздно запутается дракон недр.
– Странные дела нынче творятся – Цаорамэ наконец-то вспомнили, что они лекари, и их работа сшивать тело под разрубленным доспехом… Мне об этом сообщает один из их собратьев-целителей, утверждая, что он – Хао Серое Зеркало, и предлагает тайный союз. Поверить трудно, но зато это объясняет, почему клинки твоей полировки становятся серыми, – задумчиво кивнул Кибар, внимательно рассматривая собеседника. – И что же Владыки Кошмаров взяли за такую занятную способность?
– Нет, мысли твои не намного медленнее мечей, – отозвался Мон Таорин. – И это хорошо. Сам понимаешь, что ни Боаган, ни Цаорамэ пока не должны знать, что их кровники договариваются против них – не нужно лишать их заблуждений раньше времени.
– Так лекаришки снюхались за спиной давнего союзника с его врагом?
– Да, причем довольно давно. Честно говоря, я бы не заметил, если бы не порушенный тобой план по продлению жизни одного не желающего умирать старика.
– А если Мон Даорут просто пытался договориться с Цаорамэ при посредничестве Боаган, которые вроде как не имеют отношения к конфликту?
– Ему бы такое даже в голову не пришло, если бы не предложил сам Мон Боаган. Так что Третья Война Четырех Столпов произойдет в новом составе. И начнется она скоро.
– Что же, наши чертоги были свидетелями многих событий, однако столь же кровавых среди них наберется немного, – покачал напиток в своей пиале Витаро. – Но если ты говоришь правду, то все равно странно, что ты пришел – или ты не в курсе, что я собираюсь делать в случае получения власти?
– Пойти воевать с поверхностью? Ты наверное не знаешь, но тебя многие за глаза зовут Неболюб. Еще даже не получив четвертый меч ты сильно надоел всем своей навязчивой идеей о возврате наверх. Но обруч главы клана меняет многие мысли в голове своего владельца, так что кто знает, куда на самом деле ударят выкованные по твоему приказу клинки.
– Что ж, воины древности не считали зазорным убедиться в смерти противника, прежде чем покинуть место поединка. Так что перед тем, как вывести войска под небеса, закончить со старой клановой враждой было бы не лишним. Но есть ли у тебя какие-либо конкретные предложения?
– Пока нет. Просто хочу тебя предупредить, что если твоя невеста окажется не из Цаорамэ, то держи присланный в моих дарах клинок поближе к себе.
– Значит, ты тоже думаешь, что старик в своей последней воле указал, на ком мне жениться? – полностью скрыть досаду у Кибара не получилось.
– Да, с него бы сталось подсыпать в твои ножны мелких алмазов, – сочувственно кивнул Хао.
Кибар кисло улыбнулся. Прозвучавшая фраза ритуального наречия имела значение «сделать гадость, выглядящую на первый взгляд как доброе дело».
– Тебе виднее, какими словами говорить о Мон Даорут, вы часто виделись на собраниях Свода. Но тогда моя жена вряд ли будет из клана твоих врагов – потому что в этом случае подошло бы выражение «раздавить заползшего другу на ногу паука».
– Тут ты прав, но даже тысячу раз нанесенный без промаха и ошибки удар может подвести.
– Интересные вещи слышат мои уши, – заинтересованно посмотрел на собеседника Кибар. – Эти слова противоречат почти всей философии наших фехтовальных школ. Неужели это истина, открывшаяся тебе при обретении Кисти Сердца?
– Нет, это просто жизненный опыт. А что касается Пятого меча… Между мечами нет никакой разницы – их роль и смысл один. А номера, роль и значение мечей придумали наставники, чтобы защитить клинки от бессмысленного применения.
– Хочешь сказать, что в твоих руках любой меч становится Пятым? Или, может даже, нулевым?
По выражению лица одержимого прочесть эмоции было невозможно, но в голосе скользнуло смущение:
– Да, ты прав. Но почему нулевым, а не первым, например?
– В твоих руках мечи возвращаются к своему изначальному предназначению. Первый клинок, как нас учили – для защиты себя. Но истина в том, что меч – оружие против себе подобных. Оружие для убийства. А уж во имя чего проливается кровь, зависит от того, кто держит меч за черен. Поэтому-то я использовал число, идущее раньше единицы – ноль.