И снова прошла маленькая вечность молчания.
«Ты веришь этой Логике? Никогда не слышал о духе с таким именем…»
– Она обычно тщательно скрывается – уж очень большую власть получают прислушивающиеся к ее советам, – демон говорил абсолютно серьезно, но Кибара не покидало ощущение насмешки в идущем из тьмы голосе. – Так что верю.
«Если ты окажешься в зале совета со своим клинком? Ты сможешь победить Теней и убить духа?»
– На этот вопрос сразу не ответишь – слишком много факторов. Что, у тебя есть план?
Кибар хищно улыбнулся.
«Есть. Я уверен, тебе понравится.»
– Так выкладывай со всеми подробностями – здесь времени нет, так что обсудим детально! А потом…
«Что потом?»
Омега рассмеялся:
– А потом будет обычная для меня рутина. То есть убийства и разрушения. Я почему-то уверен, что твой план состоит преимущественно из этих двух вещей.
Кибар пожал плечами.
«Как будто межклановые интриги когда-либо обходились без этого.»
Злата сидела, прижимая к себе окровавленную Ишико, и мрачно смотрела на направленные против нее клинки. Покои хозяйки Даорут превратились в место побоища – разломанная мебель, разбросанные по залу трупы разной степени поврежденности, кровавые пятна даже на покрывающем потолок осветительном мхе, что служило причиной неровного освещения. Неизвестно, как Цаорамэ сумели пробраться в поместье Даорут. Их атака была столь внезапна и стремительна, что застала врасплох даже оборотня – она учуяла запах крови одновременно с тем, как рухнула внутрення дверь покоев. Ишико успела обнажить клинок, и, пожалуй, только поэтому осталась жива – полностью остановить удар она не смогла, но зато ослабила… Тем не менее ключица девушки была перерублена, и страшная рана тянулась от плеча к груди. Злата не успела спасти подругу – в момент вторжения она находилась на дальнем конце зала, катая туда-сюда непонятный цилиндр, с огромным трудом извлеченный из свинцового ящика, вывалившегося из тайника в ее ошейнике. И мечтая все же найти владельца этого непонятного хлама и мучительно его убить, предварительно вернув себе память. Впрочем, все мысли о старом хозяине и мести вылетели у нее из головы, стоило увидеть занесенный над Ишико клинок. Злата рванулась, стремясь защитить, оградить… Но не успела. Мир смазался и поплыл. Злата не была уверена, как и почему она приняла двуногую форму, а также каким образом она уничтожила всех нападающих. Все, что она знала – это то, что сейчас она буквально удерживает Ишико в мире живых, щедро отдавая свою жизненную силу. И стоит прекратить ее касаться, как смертельная рана появится снова в окровавленном разрезе одежды.
Ирония была в том, что направившие на нее мечи воины Даорут – видимо, нападение все же удалось отбить – требовали от невесть откуда взявшейся темной эльфийки отпустить Хозяйку. О том, чем это чревато, они не подозревали.
Неожиданно Ишико глубоко вздохнула. Приподняла веки и встретилась взглядом с золотыми глазами Златы.
– А… Злата? Что произошло? И почему ты так выглядишь? – голос девушки немного окреп, и она попыталась отстраниться, но оборотень лишь крепче прижала ее к себе, торопливым, сбивчивым шепотом объясняя произошедшее. Ишико внимательно ее выслушала и поджала губы.
– Вот как… Спасибо, – Злата вздрогнула, учуяв, сколько чувства скрывается за этим простым словом.
Хозяйка Даорут посмотрела на своих воинов, выглядящих, прямо скажем, несколько растерянно. Несмотря на окровавленную одежду, госпожа выглядела целой и невредимой. И неизвестную темнокожую со странными татуировками слушала благожелательно.
Однако прежде чем прозвучало хотя бы одно слово, в разгромленных покоях появилось новое действующее лицо. Воин, закованный в латы – когда-то в золотые с черной каймой, а теперь пыльные и грязные, в непонятных потеках – в глухом шлеме с традиционной личиной Даорут и мечом вдвое больше себя на плече. Он шагнул из мгновение назад пустого угла, словно все время там стоял. Мгновение, в течение которого мерцающие фиолетовым линзы глазниц обводили помещение и всех присутствующих, показалось последним мучительно долгим.
– Мон Даорут? – осторожно спросил возглавляющий прочих воин.
– Воистину, – отозвался Кибар. Он чувствовал себя странно. Больше не было четкой уверенности, где кончается гном и начинается демон. Была лишь стена, ограждающая память Омеги, сквозь бреши в которой иногда выплывали различные образы и куски знаний. Повинуясь мысленной команде, личина шлема со щелчком съехала по специальным пазам на грудь, отрыв лицо. Кибар шагнул к заговорившему первым гному и положил руку ему на плечо. Губы воина скривились, с трудом сдерживая крик – хватка была стальной, и захват с каждым мгновением усиливался.