Он пожимает плечами и с глухим стуком роняет свой рюкзак на пол, лукаво улыбаясь и опускаясь на кресло рядом со мной.
— Около сорока пяти минут назад. Ты, наверное, была в своем номере. Я ушел, чтобы найти немного выпивки. Кстати, мы соседи.
— Фантастика, — невозмутимо отвечаю я, закатывая глаза, что только заставляет его ухмыльнуться.
Роуэн расстегивает молнию на рюкзаке, открывая ее ровно настолько, чтобы показать бутылку красного вина, которая лежит внутри.
— Сейчас два часа ночи. Разве не все магазины закрыты?
— Кухня нет.
— Кухня тоже закрыта.
— Да…? Виноват, — Роуэн достает бутылку из сумки и откручивает завинчивающуюся крышку, его пристальный взгляд сливается с моим, когда он делает большой глоток. Мои глаза сужаются до щелочек, когда он подмигивает. — Только не говори, что ты расстроена из-за какой-то мелкой кражи.
— Нет, — усмехаюсь я. Мурашки пробегают по моей руке в тот краткий миг, когда наши пальцы переплетаются вокруг прохладного горлышка, когда я вырываю бутылку из его руки. — Я расстроена тем, что ты слишком долго не передаешь бутылку. И микробы еще свои распространяешь. Небось, пытаешься заразить меня, чтобы я заболела твоей мальчишеской оспой, а ты пойдешь и выиграешь наше соревнование.
— Мальчишеская оспа, — фыркает Роуэн, когда я делаю большой глоток и передаю бутылку обратно. Он не сводит с меня пристального взгляда, пока делает глоток, ухмылка на его лице все еще светится в глазах. — Ну что ж, — говорит он, с размаху протягивая мне бутылку, — теперь я от тебя подхватил девчачью сифу, так что мы квиты.
Я стараюсь не улыбаться, но это все равно происходит, и как только усмешка появляется на моих губах, глаза Роуэна светлеют, будто он отражает мое веселье в ответ. Нет, он улыбается сильнее.
Откидываюсь на спинку, внутри ощущение, будто мы виделись вчера. С ним так легко, даже когда я этого не хочу, совсем как в закусочной год назад. Несмотря на то, как сильно я старалась переключить свое внимание на что-то другое, оно продолжало возвращаться к нему. И сейчас ничего не изменилось. Он манит меня, как лучик света в темноте.
— Есть идеи, ради кого мы здесь? — спрашивает Роуэн, отрывая меня от мыслей, которые захлестнули с головой. Я делаю глоток вина и настороженно смотрю на него.
— Конечно.
— Под «конечно» ты подразумеваешь «совсем нет», верно?
— В значительной степени. А ты?
— Нет.
— И вообще, как Лаклан узнал об этом месте? И откуда мне знать, что он не даст тебе инфу, которая поможет тебе победить?
Роуэн насмешливо фыркает и забирает бутылку из моих пальцев, делая большой глоток, прежде чем ответить.
— Потому что, как я уже сказал, мой брат не заинтересован в том, чтобы я добился успеха. Если я проиграю, он сможет целый год тыкать мне в лицо, и будет наслаждаться каждой секундой издевательств, — когда Роуэн возвращает мне бутылку, то оглядывает комнату, его пристальный взгляд внимательно скользит по вещам, как будто он ищет скрытые камеры или гостей, но ничего нет. Я уже знаю, что мы единственные, кто зарегистрировался. Кроме владельца, парня по имени Фрэнсис, который живет в ухоженном домике в стиле второй империи с видом на гостиницу, мы единственные в отеле. Я уверена, что Роуэн тоже это понял, но он прав, что следует быть осторожнее. — Что касается того, почему он выбрал Западную Вирджинию, ну… скажем, что у него есть связи с некоторыми людьми, которые могут получить доступ к определенным файлам неких правительственных учреждений, и партнерами, которые могут кое-что подсказать.
— Звучит сомнительно, — говорю я, ухмыляясь, когда Роуэн закатывает глаза в ответ на мое поддразнивание. — А чем занимается твой брат?
Роуэн откидывается на спинку кресла и постукивает по подлокотнику, пока его глаза следят за чертами моего лица. Их темно-синяя ласка вызывает румянец на щеках. Он смотрит на меня так, как никто другой не смотрит, как будто он не только пытается расшифровать мои мысли и мотивы. А словно пытается запомнить мельчайшие детали на коже, раскрыть каждый секрет, скрытый за моей плотью.
— Для нас это хобби, — говорит он, когда решает, что может спокойно ответить мне по этому поводу. — Для Лаклана это не развлечение. А профессия.
Я киваю. Теперь понятно, как он смог получить доступ к информации об уголовных расследованиях. Либо он работает на военных, либо на опасных людей с хорошими связями.
— Значит, ты уверен, что он не будет помогать тебе жульничать, — говорю я.
— Скорее, он тебе будет помогать жульничать.
— Он мне уже нравится, — моя улыбка становится ярче, когда Роуэн бросает на меня притворный взгляд. Я делаю глоток из бутылки и передаю ее ему. — А как насчет тебя? Наслаждаешься ресторанным бизнесом?
Роуэн с лукавой улыбкой поворачивается в мою сторону.
— Ты рыскала инфу обо мне, Черная Птичка?
— А ты будто не рыскал, — возражаю я.
— Виновен по всем пунктам обвинения, — Роуэн делает большой глоток вина и ставит бутылку на колено. Он мгновение наблюдает за мной, прежде чем кивнуть, его улыбка немного задумчива. — Да, наслаждаюсь. Нравится управлять собственной кухней. Никогда не стоишь на месте. Иногда безумно, но мне нравится. Я хорошо справляюсь с хаосом. Может быть, именно поэтому ты мне нравишься, — говорит он, подмигивая.
Я издаю смешок и закатываю глаза. Ну что за человек. Он все что угодно превратит в кокетство.
— Что за название такое? — спрашиваю я, не обращая внимания на его комментарий, кажется, это его нисколько не беспокоит. — Почему ты выбрал «3 в Вагоне»?
— Из-за братьев, — говорит Роуэн, и его улыбка снова приобретает ностальгическое выражение, когда взгляд падает на бутылку в руке. — Мы были подростками, когда покинули Слайго и приехали в Америку. Я помню, как Лаклан покупал билеты. Третье купе в вагоне. Для нас это было началом другой жизни.
— Прямо как ресторан, — говорю я, заканчивая цепочку мыслей, которую он оставил для меня. Его глаза светлеют, когда он кивает. — Мне нравится.