Но Пузо уже пошел вперед, бросив через плечо:
– А ничего… Я, как Тимоха, тебе не спущу, понял?
Руслан с ненавистью посмотрел в широкую спину и сжал зубы. Ну, ничего, ничего… Подтянет меня к себе Вырвиглаз, найду способ… Запаришься у меня на резерв ходить, крупу с консервами таскать. А там арифметика простая – хорошо парни живут, да недолго. На десять ходок по-любому одного, а то и двоих схоронят… Вон, уже пацанов по четырнадцать-пятнадцать лет подтягивать начали, людей все время не хватает. А теряют больше всего где? Правильно. Или когда в одиночку пытаются жратвы себе надыбать – за зайцами в лес, или делянку свою раскопают под овощи – или, что чаще, во время прогулок к резерву, будь он неладен.
Хотя, по большому счету, на хрен бы этот резерв уже давно послать. Ну что там не видели? Рис да гречу? Да консервы рыбные и тушенку? Лучше бы вон огородов побольше раскопать да зайцами планово заняться, а то и разводить их начать… Хотя если на резерв не ходить, как от таких, как Пузо избавляться? Старшие, они тоже, поди, не дураки…
Мужчины шли в ту же сторону, где вчера Руслан с Тимохой рубили дрова. Эту улицу совместными усилиями расчистили от камней и засыпали мелким щебнем ямы от ударов ледяных глыб – так, чтобы можно было провезти бо́льшую из всех, дровяную, тележку. Самые тяжелые и массивные каменные глыбы так и лежали на дороге. Но это и к лучшему: чтобы пройти, приходилось то и дело поворачивать, что затрудняло передвижение не только людям. Года четыре назад стая собак гналась за Виталькой Музыкой, так ему удалось уйти: свора на одном из поворотов подмяла под себя одну из псин, та огрызнулась, и ее тут же разорвали на части, подарив беглецу лишние секунды.
Руслан скользил взглядом по привычной картине села. Земля затянута ярко-зеленой, низко стелющейся кучерявой травкой – «ряской». Темными – коричневыми, черными, даже зелеными и синими – пятнами торчат округлые валуны, некоторые в рост человека – то, что осталось от Первой и Второй Кары. Слева и справа дома, большей частью разрушенные.
Каменно-ледяной дождь шел неравномерно. В тайге есть места, где вообще почти нет камней или есть, но мелкие, с голову. Но это редкость, конечно. Старики вон рассказывают, что еще после Первой Кары по радио передали: по всей Земле так, как будто кто-то кидал непрерывным потоком камни и лед на планету, пока она за сутки оборот не сделала. А потом еще раз, ровно через год. Разница только в том, что где-то отвесно падали камни, а где-то под углом – там больше пострадали, конечно. У них вот, на Урале, да и вообще в России, более-менее все. Можно даже сказать – повезло… говорили, чем южнее, тем хуже все и людей почти никого не осталось.
Скоро они вышли за село и пошли по дороге в сторону Екатеринбурга. В паре километров, в бывшем втором отделении совхоза, был выстроен еще в советские времена большой элеватор, принимающий зерно и из соседних колхозов. Он пострадал во время обеих Кар, но зерно никуда не делось. Часть по-прежнему была в силосах, остальное валялось прямо на бетонной площадке, вперемешку со строительным мусором, в который превратилась часть здания. Что-то изменилось во всем мире, в том числе и в воздухе, – зерно не гнило, не портилось. Его накрыли целлофановыми тентами, чтобы не прорастало от воды, и так оставили – выбирали потихоньку, чтобы не трогать пока силосы. На месте, у элеватора, были спрятаны сита, через которые просеивали зерно, и лотки с зазубринами – семена скатывались в мешки, а песок и мелкие камушки оставались на лотке.
Поход на элеватор не считался особо опасным – во-первых, все время по дороге, так что всегда видишь, что творится впереди тебя. Во-вторых, недалеко – это не на резерв топать и не на склад горюче-смазочных материалов, который находился в противоположной стороне, в пяти километрах, на территории третьего отделения. Туда приходилось ходить за бензином для ламп, которые день и ночь горели в школе, – окна-то были раз и навсегда заделаны решетками и зашторены так, чтобы не привлекать внимания.
Все бы ничего, да в той стороне было где-то логово большой собачьей стаи, и походы к складу ГСМ редко заканчивались без стычек и потерь с той и другой стороны. Правда, в последнее время Вырвиглаз отправлял туда братьев-близнецов Ваську и Лешку, «боевиков» общины. И они вот уже три года исправно, раз в месяц, прикатывали по несколько канистр бензина без всякого ущерба для себя. Они же чаще всего ходили и на резерв – как прикрытие и охрана. Но все их везение было делом времени, и окружающие, да и сами братья, это прекрасно понимали.
Через пару часов (они шли медленно, то и дело останавливаясь и прислушиваясь – не слышно ли собак или, не дай бог, псов) из-за деревьев показалась крыша элеватора. Вернее, то, что от нее осталось. Руслан повеселел. Когда видишь цель, все становится немного проще.