* * *
Не знаю, как Оля, а я сразу понял этот маневр – Таня специально оставила нас вдвоем, чтобы я попытался успокоить Олю.
Я сидел, обняв ее, она по-прежнему чуть слышно всхлипывала, прижимаясь к моему плечу. Что мне было делать? Наверное, напряжение, в котором она пребывала последние дни, накопилось и вылилось в этот срыв. Да еще погода… Как же мне ее утешить? Как заставить собраться и снова вернуть к жизни? Я не знал. В отличие от нее, у меня и Тани никогда, или уже очень давно, не было близких. Нам нечего было терять. А Оля… Она лишилась родителей, по ее счету, буквально только что!
- Оленька! Ну, успокойся! Ты ни в чем не виновата. Ты же сильная… Ты ничего не боишься… У тебя есть мы с Таней. А я тебя очень люблю… Мне было бы легче умереть, чем видеть, как ты страдаешь… - и я, продолжая ее обнимать, погладил ее руку, в точности так же, как тогда, когда она стояла на скамеечке с петлей на шее.
И тут как будто что-то в ней оборвалось. Она задохнулась от рыданий, припала к моей груди, и, вздрагивая всем телом, обнимала меня и гладила руками мою спину.
- Андрюша, милый! Я так тебя люблю! Тебя и Таню! Но я не могу… Мне так горько и больно! Я хотела бы умереть, ничего не знать и не чувствовать.
- Оленька, любимая! Что ты такое говоришь?! Если ты умрешь, я умру вместе с тобой!
- Андрюша, а как же тогда Таня? Останется одна?
- Нет. Она тоже умрет вместе с нами. Помнишь, что говорил Дем? Мы тогда попадем в другой мир, мир демонов.
- Да… Без возврата… Но я не хочу туда. И я не хочу, чтобы вы с Таней умирали! Тем более, из-за меня! Нет! Нет! Я просто сама хотела бы умереть и все забыть!
- Оленька, милая, а я хочу, чтобы тебе было хорошо. Я не могу вынести, когда ты такая! Когда ты так страдаешь… Успокойся, милая! Во всем этом виноваты демоны. Это все их бесчеловечный эксперимент! Подумай, каково мне! Я десять лет казнил женщин, которые ни в чем не виноваты. Я их всех помню, они передо мной, как живые… А теперь меня мучит совесть, когда я смотрю на тебя. Пожалей хотя бы меня! Успокойся! Если бы я мог что-то сделать… Но я так счастлив, что мы все вместе! Ведь ты умерла за всех людей, а потом Таня всех спасла… И меня тоже… И тебя! И всех, кого я казнил!
Оля глубоко вздохнула:
- Да, Андрюша, прости… Ты прав… Вот что я наделала… Прости меня! Как я могла забыть, что я теперь не одна… Забыть о вас с Таней! Прости!
Я сидел молча, обнимая Олю и ласково поглаживая ее обнаженную спину. Оля продолжала:
- Андрюшенька, милый, все уже прошло! Мы вместе! Мы никогда не расстанемся! Скоро придет Таня, и все будет по-прежнему, я обещаю…
Я отстранил ее от себя, заглянул в ее чудесные карие глаза, все еще полные слез, и кивнул. А потом снова притянул к себе и поцеловал долгим поцелуем. Она обняла меня, слезы все еще текли из ее глаз, но она уже улыбнулась. И тут, словно угадав время, щелкнув в двери ключом, вошла Таня и сразу внимательно взглянула на нас:
- Ну что, Оленька? Немножко успокоилась?
- Таня, прости! Андрюша мне объяснил, ему еще хуже, чем мне… А ты сделала больше, чем я! Я не хотела вас огорчать!
Таня поставила на пол пакет, который держала в руках, подошла, села рядом с нами на койку и погладила Олю по голове:
- Ну-ну, Оленька, каждый из нас сделал, что мог. Если бы не ты, то и меня бы уже давно на свете не было. А мои родители тоже погибли, только намного раньше… Так уж сложилось, и никто тут не виноват. Знаешь, как мне тоскливо, когда я их вспоминаю?
- А что с ними случилось? – спросила Оля.
И Таня рассказала ей о том, что я уже давно знал – про авиакатастрофу, про похороны в закрытых гробах, про смерть бабушки… И еще о том, что у меня с самого рождения никого нет и не было…
- Да, Танюша, тебе тоже не легче… Прости… Я больше не буду. Я постараюсь держать себя в руках. Главное – что мы нашли друг друга. Что мы вместе! Андрюша, ты тоже прости. Как глупо, что я хотела умереть и все забыть! Нет, я буду жить! Ради тебя и Тани… Даже если мне будет в сто раз тяжелее…
* * *
Мы еще долго сидели на койке, обнявшись, я чувствовал на своем обнаженном теле влажное Танино платье, ощущал на своей груди Олины руки, чувствовал, как мы близки, и думал, что мы никогда не должны расставаться. Наконец Таня, глубоко вздохнув, встала, сняла платье, и снова повесила его на обогреватель.
- Ну, ладно, Оленька. Это просто был нервный срыв. Надеюсь, в последний раз. Я тебя понимаю, мне самой иногда так тоскливо… Но я вспоминаю, что у меня есть Андрюша, есть ты, и сразу становится легче. Давайте ужинать, хорошо?
Она достала из пакета, который принесла, и выложила на койку бутерброды с холодным мясом, пластиковые коробочки с салатами, пирожные, бутылки с соками, одноразовые вилки и ложки, и мы приступили к ужину. Я ел молча, пытаясь заново осмыслить то, что произошло. Оля, словно чувствуя свою вину, все время поглядывала на меня и старалась разговорить, но я отвечал односложно или совсем не реагировал, а Таня тоже молчала и лишь в конце ужина сказала: