Обняв за плечи, я повел ее в угол комнаты и поставил под двумя блоками, приделанными к потолку, пропустил тросики через блоки и закрепил на валу ручной лебедки, прикрепленной к стене.
- Как ты, Танюша? – спросил я, опять поцеловав ее.
- Хорошо, милый! Я потерплю. Только ты меня почаще целуй, мне это так приятно! Я люблю тебя, и не боюсь!
Я стал медленно крутить ручку лебедки, тросики натянулись, Таня встала на цыпочки, груди вытянулись, соски побелели, возле крючков показалась кровь, а потом пальцы ее ног оторвались от пола, и она пошевелила ими в воздухе. Я обнял ее:
- Ну, как?
- Замечательно! Наверное, я мазохистка, да? Хоть и больно, но это здорово возбуждает. Я снова тебя хочу!
Я обнял ее за ягодицы, она поджала ноги к животу и развела бедра, и я вошел в нее. Найдя мои губы, она меня целовала, гладила мои зубы языком, запускала его мне за щеку, а я старался войти в нее как можно глубже, достигая самого конца. Наконец она замерла, а я прижал ее к себе изо всех сил и тоже кончил, чувствуя, как напрягается и дрожит все ее тело.
- Я смогла! Это было так чудесно, милый! С каждым разом все лучше. И как жалко, что уже все…
- Ну что же, любимая, пора приступать? Теперь я должен тебя казнить.
- Да. Я готова.
- Ладно, начнем.
- А можно, я закрою глаза?
- Конечно, милая.
- Только поцелуй меня еще разок, и я посмотрю на тебя в последний раз…
- Хорошо, Танюша!
- А когда мы оба умрем… Потом… Мы встретимся? Как в моем сне…
- Я и сам не знаю, что бывает потом. Как любой другой человек. Как ты. Но я надеюсь. Я только думаю, что не стану дожидаться следующего года. Лучше тебя уже никого не будет, любимая, и поэтому я уйду сразу вслед за тобой. Мне будет приятно, что на кинжале твоя кровь. Я заколю себя кинжалом… В сердце.
- Жалко. Я хотела бы, чтобы ты жил долго. И сделал счастливыми еще многих. Как меня… Но, раз ты так решил, я буду тебя ждать.
Она поцеловала меня, крепко зажмурилась и сказала:
- Начинай, любимый! И еще раз спасибо тебе за все!
Я заранее подготовил набор первой помощи, раскрыв чемоданчик на столике рядом, а потом прижал кончик кинжала к ее животу, чуть выше лобка, там, где кончались у нее волосы, и вколол его в тело, разрезав кожу. Она даже не вздрогнула, и, не раскрывая глаз, улыбнулась.
- Милая, я сейчас вколол кинжал тебе в живот.
- Да, я чувствую. Это совсем не так уж больно.
Выступило несколько капель крови.
- Вот сейчас я вспарываю тебе живот, продвигаю кинжал выше и глубже.
Я продвинул кинжал вглубь, почувствовал, как он проколол брюшину (Таня вздрогнула) и повел его вверх, разрезая переднюю брюшную стенку, стараясь не зацепить внутренности. Таня, закусив губу, висела на крючках неподвижно, только ее живот слегка вздрагивал. По пути я рассек пупок, Таня негромко охнула, это было, наверное, очень больно, но она не раскрыла глаз, а когда пупок был разрезан, кинжал пошел выше, а боль уменьшилась, она даже чуть-чуть улыбнулась и облегченно вздохнула. Я довел разрез до верха живота, закончив его сантиметров на десять выше пупка.
Потом я отложил кинжал, взял из чемоданчика липкую ленту и стянул разрез на животе, чтобы он не расходился. Крови почти не было – мне удалось провести разрез точно по белой линии передней брюшной стенки, а там совсем мало сосудов. Только разрезанный пупок немного кровил.
- Вот и все, милая. Теперь я тебя сниму и положу на кушетку – умирать.
- Как хорошо, любимый, и было совсем не так уж больно! – прошептала она. – Я боялась, что будет гораздо хуже.
* * *
Я обнял ее и поцеловал, а потом перерезал ремень, стягивающий ее руки и, покрутив лебедку, спустил ее ноги на пол. Она пошатнулась, я поддержал ее за плечи и выдернул крючки из ее грудей.
- Как ты, милая?
- Мне хорошо. Мне почти не больно, и я еще не умираю. Побуду еще чуть-чуть рядом с тобой, - ответила она, не открывая глаз и улыбаясь.
- Замечательно!
Я взял из чемоданчика безигольный инъектор и коснулся ее руки. Инъектор сработал бесшумно, и она ничего не почувствовала. Потом я обнял ее за спину, она закинула мне на шею руку, а я другой рукой подхватил ее под коленки и отнес на кушетку, а уложив, поцеловал, и она меня обняла, все так же с закрытыми глазами.
- Любимый, я ни о чем не жалею, только жаль расставаться с тобой. Я так тебя люблю!
- Мы не расстанемся. Отдыхай пока.