— Сегодня же нам пора посмотреть, что за человек Сеян, — продолжил Трион, после того как перечислил несколько десятков исторических фигур. В зале то и дело раздавались возмущенные выкрики, отчего он был вынужден повысить голос. — Тот ли он человек, который…
Увы, он не договорил, потому что в лицо ему, едва не сбив его с ног, полетел табурет. Трион покачнулся, по правой щеке потекла кровь.
В забрызганной кровью тоге Трион отступил назад и, расправив плечи, открыл было рот, чтобы заговорить снова, но не успел произнести и слова, как на него обрушился настоящий залп табуретов. Младший консул упал и был вынужден ползком искать спасения позади своего консульского стула.
— Спасибо, мы ценим твое мнение, консул, — кивнув своему коллеге, произнес Регул, как будто не заметил ни крови, ни синяков. — Я тоже требую смерти. Сейчас мы разделимся. Те, кто за — пройдут справа от меня, те, кто против — слева. Итак, мы голосуем за то, чтобы приговорить Луция Элия Сеяна к смерти через удушение и проклятию памяти. Имя его будет повсеместно стерто.
Сенаторы, отталкивая друг друга, наперегонки бросились вперед, чтобы пройти справа от консула, лишь бы никто не подумал, что они против. Через считанные мгновения остался лишь один человек, кто этого не сделал: Трион, который все еще прятался за своим стулом. Осторожно высунув голову, он обвел взглядом зал и понял свое поражение.
— Я объявляю, — выкрикнул Регул, — что данное предложение…
Старший консул не договорил. Открыв рот, он уставился в открытые двери, куда-то мимо Веспасиана.
Веспасиан моментально обернулся, чтобы посмотреть, что он там увидел. В пятидесяти шагах от него, все как один в белоснежных тогах, сквозь испуганную толпу к храму Конкордии уверенно шагала когорта преторианской гвардии.
ГЛАВА 20
— Господин, я и мои братишки здесь! — раздался из толпы голос Магна. Веспасиан обернулся и увидел его рядом с храмом. В окружении своих приятелей с большой дороги тот стоял на нижней ступеньке лестницы. В руках у всех были дубинки и палки. Позади них вверх к Капитолию уходила Гемониева лестница.
— Мне кажется, настало самое время подкрепиться, если ты понимаешь, о чем я.
Веспасиан застыл на месте и с опаской посмотрел на главную лестницу, на которую уже ступила первая шеренга преторианской центурии, во главе которой шагал Макрон. Неужели он не смог переманить преторианцев на свою сторону? И теперь сам ради спасения своей шкуры перешел на сторону бывшего врага? Ответа на этот вопрос у него не было. Зато он точно знал, что в данный момент предпочел бы оказаться под защитой Магна и его «братишек». И он повернулся, чтобы уйти.
— Триумвир капиталис! — рявкнул Макрон. — Подойди сюда, или мои солдаты прирежут тебя.
Деваться было некуда, и Веспасиан был вынужден подчиниться. Макрон положил ему на плечо свою пудовую лапищу и толкнул внутрь храма.
Бледные от ужаса, сенаторы словно окаменели. На их глазах в храм прошествовала когорта преторианцев и по команде застыла на месте.
— Что это все означает, трибун? — выкрикнул Регул, когда Макрон вышел вперед, оставив Веспасиана стоять рядом с первой шеренгой.
— Вы уже проголосовали? — прорычал Макрон.
— И каков результат?
— Я как раз собирался его объявить, когда вы столь бесцеремонно прервали меня.
— В таком случае предлагаю тебе немедленно это сделать, консул.
Сенаторы сбились в кучу, опасаясь, что приняли не то решение. Трион с торжествующим видом поднялся из-за стула. Регул сглотнул застрявший в горле комок.
— Сенату было предложено проголосовать за то, чтобы приговорить Луция Элия Сеяна к смерти через удушение и проклятию памяти, — произнес он и с опаской посмотрел на Макрона. — И я объявляю, что это решение принято, — добавил он дрожащим голосом.
На какой-то миг в зале воцарилась мертвая тишина. Сенаторы ждали, что скажет Макрон. Все боялись даже пошелохнуться. Макрон трижды хлопнул в ладоши.
— Поздравляю вас, Призванные Отцы, в кои веки вы приняли верное решение!
Последовал дружный вздох облегчения. Трион поник.
— Я рад, что ты так считаешь, трибун, — ответил Регул.
— Отныне, консул, ты обращаешься ко мне «префект». У меня с собой указ императора о назначении меня префектом претория, — заявил Макрон, размахивая двумя свитками. — Кроме того, я передаю требование императора наказать этого человека точно так же, как и Сеяна. Центурион, подведите его ближе.
Центурион вытащил из середины центурии молодого человека, чьи руки были скованы цепями. Впрочем, голову он держал гордо и высоко, а в его взгляде читалось презрение.