Потребовалась еще неделя, чтобы жизнь вернулась в относительно спокойное русло. Впрочем, то здесь, то там вспыхивали беспорядки, направленные против сторонников Сеяна — если такие еще где-то оставались. Спустя еще несколько дней Сенат смог собраться снова, хотя и не в полном составе. Пока преторианцы творили бесчинства, большинство сенаторов решили переждать беспорядки в своих загородных поместьях.
— Ты раздобыл список предполагаемых квесторов на следующий год? — спросил Веспасиан у брата, чтобы сменить тему разговора. О новом доме он поинтересовался лишь из вежливости. Он по-прежнему не одобрял решения Сабина влезть в долги.
— Раздобыл, — мрачно ответил Сабин. — Такое впечатление, что на этот раз все патрицианские семьи решили выставить своих кандидатов. Плебеям вроде нас с тобой надеяться не на что. Что-то подсказывает мне, что меня в третий раз ждет неудача.
Их разговор прервало появление Гая. Вслед за ним, стараясь на ходу освободить хозяина от тоги, семенил верный Энор.
— Иногда мне кажется, что мои собратья-сенаторы не более чем стадо безмозглых баранов, — гневно пророкотал Гай. — Энор, принеси мне кубок!
Юный германец бросился выполнять его распоряжение. Гай опустил массивный зад на скамейку рядом с Сабином и потянулся за пирожным.
Братья подождали, пока дядюшка насытится сладкими пирожными. которые он запивал неразбавленным вином.
— Эти идиоты спорили о том, наказывать Макрона или нет за то, что с его позволения преторианцы бесчинствовали в городе. — прогудел Гай и в гневе стукнул кубком по столу. Лишь наполовину выпитое вино выплеснулось почти полностью. — И тогда Авл Плавтий встал и заявил, что вместо того, чтобы наказывать Макрона, мы должны быть ему благодарны за то, что он так быстро восстановил в городе порядок. Быстро! Это надо же такое ляпнуть, будь проклята моя толстая задница!
Мы целых два дня просидели, забаррикадировавшись в доме, пока на улицах творились всяческие безобразия вплоть до смертоубийств! — Гай одним глотком допил остатки вина и протянул кубок Энору, чтобы тот наполнил его снова. — Кроме того, Авл предлагает, чтобы Макрона возвысили до экспретора, и это при том, что он даже не член Сената! И что бы вы думали! Все тотчас ухватились за это предложение: мол, это такая блестящая идея, и когда ее поставили на голосование, все единогласно проголосовали «за»!
— Единогласно, дядя? — удивился Веспасиан, глядя, как во рту у Гая исчезает огромный кусок пирожного. — Разве ты не проголосовал против, если ты так зол по этому поводу?
— Нет конечно! — с полным ртом бросил в ответ Гай, и с его губ на стол полетели крошки. — Или ты предпочел бы, чтобы все увидели, что я единственный, кто против? Согласись, что это было бы крайне неразумно!
— Если все будут так поступать, неудивительно, что Сенат принимает возмутительные решения.
— Это еще не самое возмутительное, — возразил Гай. — Боюсь, что началось возмездие, и чтобы отвлечь внимание от своей персоны, его возглавил не кто иной, как Авл Плавтий. Он настоял на том, чтобы троих самых рьяных сторонников Сеяна в Сенате сбросили с Тарпейской скалы, и как будто этого мало, велел тотчас же их привести и лично столкнул их вниз. Боюсь, мой дорогой мальчик, что в ближайшие дни отдыхать тебе будет некогда.
Пять дней спустя Веспасиан стоял на залитых утренним солнцем ступенях Курии в ожидании новых постановлений в отношении сторонников Сеяна. Как и предсказал Гай, ему и двум другим триумвирам работы выпал непочатый край: за прошедшие несколько дней шестерым отрубили головы, четверых удушили и одного незадачливого сенатора столкнули с Тарпейской скалы.
Около десятка предпочли совершить самоубийство еще до того, как палачи успели добраться до них, предотвратив тем самым конфискацию имущества. Никто, однако, не удостоился должного судебного разбирательства на Форуме: все казни производились либо по указу Сената, либо по письменной просьбе императора, либо по предложению Авла Плавтия, который выносил этот вопрос на голосование.
В то утро Регул зачитал еще одно длинное письмо от Тиберия. Веспасиан был уже по горло сыт гневными диатрибами против сторонников Сеяна, которыми Тиберий забрасывал Сенат, поэтому на этот раз не стал задерживаться у открытых дверей, чтобы его послушать.
Судя по тому, что внутри стало шумно, Веспасиан понял, что идет голосование. Это тотчас вызвало у него улыбку. Во время последних дебатов Сенат ни разу не разошелся во мнении, единодушно голосуя за смертную казнь.
На какое-то мгновение воцарилась тишина, а затем донесся голос Регула, зачитавшего принятое решение. Сенат взорвался возгласами одобрения. Веспасиан мысленно приготовился к исполнению своих обязанностей, гадая, какого незадачливого сенатора Пет выведет к нему сегодня и какой вид казни назначат бедняге. К его вящему ужасу, Пет вышел из Курии на пару с Гаем.