Словно прочтя мысли Нильса, Ламберто сказал окрепшим голосом:
— Вы уже делали неверный выбор, синьор Альтерман. Дио, в его великой мудрости, испытывает вас вновь. Докажите свою преданность ему. Смирите неуместную гордыню. Вы, я, Фабиано, ваши подчиненные, — все мы лишь инструменты в руках Дио, и чем меньше строптивости проявляем, тем лучше служим ему.
Нильс молчал, зная, что выбор уже сделан, и его прочли все — и карабинеры, и жрец. Ламберто шагнул навстречу, приподнял и бросил футляр. Нильс его поймал и ощупал. Теперь не осталось сомнений — внутри находилась переносная гильотина.
— Синьор капитан, — прошептал Томмасо. — Да неужели мы…
— Закон должен соблюдаться, — оборвал его Нильс. — Если не можешь служить закону — сдай оружие и уходи.
Он повернулся на резкое движение подчиненного. Томмасо держал в руках карабин, и глаза его горели недобрым огнем.
— Палач здесь — я, — тихо сказал Нильс. — Вам не нужно будет даже смотреть. Просто находиться рядом и обеспечивать безопасность. Исполнение приговора засвидетельствует Ламберто.
— Обеспечивать безопасность? — процедил сквозь зубы Томмасо. — Это родителям ее, что ли, руки выкручивать?
— Не можешь — сдай оружие.
Руки Томмасо дрогнули. Казалось, вот-вот он отдаст карабин, развернется и уйдет. Но нет. Карабин вернулся на плечо, взгляд опустился.
— Ну? — оскалился приблизившийся Ламберто. — Идем исполнять волю Дио?
Состав от похмелья на основе святой воды требовал сосредоточенности и скрупулезности в отвешивании ингредиентов. Но Рокко мешали сосредоточиться несущиеся сверху звуки. Крики, стоны, смех, звон бокалов, визг, грохот. Колдун и девушки веселились вовсю. Когда от очередного не то прыжка, не то падения с потолка посыпалась пыль, Рокко задрал голову и завопил:
— Во имя всеблагого Диаскола, учитель, наложите заклятие Sonus-non-Opus! Я тут деньги зарабатываю!
Крик этот был скорее проявлением отчаяния, чем просьбой, но, тем не менее, звуки приглушились. Хмыкнув, Рокко вернулся к склянкам, зевнул. Десяток порций состава уже готово. А сколько их всего нужно? Рокко покосился на бутыль с основным сырьем. Больше трех четвертей осталось. Ох, точно на всю ночь работы… Разве что схитрить немного?
Оглянувшись на всякий случай, Рокко поднес к губам горлышко бутылки и немного отпил. Святость переполнила его, и он икнул:
— Хорошо пошла.
Святая вода взбодрила не хуже чашки кофе, и Рокко поневоле задумался, как можно сэкономить на кофе… Впрочем, была б нужда. Деньжата у колдуна водились, а кофе на вкус приятнее.
Рокко бросил в колбу щепотку одного, ложечку другого, капнул третьим, нагрел над спиртовкой и, как только серая смесь в колбе стала золотиться, быстро залил все святой водой. Послышался «пых», и над колбой поднялось золотое облачко.
— Двенадцать! — объявил Рокко и перелил состав в следующий пустой флакончик.
Часы на площади только закончили бить, и Рокко сделал еще один перерывчик. Огляделся, думая, как бы отметить свершившийся праздник. На глаза попалась бутылка игристого вина. Темно-зеленая, с пробкой, завернутой в серебристую бумагу, она стояла у ножки стула. А ведь миг назад еще не было.
— Премного вам благодарен, о высокочтимый учитель, — сказал Рокко и будто наяву увидел улыбку колдуна.
Он взял бутылку, сорвал бумагу и попытался было выдернуть пробку, но тут с улицы донесся смех. Подушка из окна вывалилась внутрь, в разбитое окно ворвался холодный ветер и рыжая голова, которая сказала: «Бу!» — и тут же исчезла.
— Где ж тебя носит? — проворчал Рокко, когда открылась дверь. — Садись помогай, я тут замучился уже…
Он осекся, увидев, что Ванесса явилась не одна.
— Гиацинто? — нахмурился Рокко. — Ты какого Диаскола тут забыл?
— Знакомлюсь с семьей супруги, — отозвался тот. — Поздравишь нас?
Молодожены продемонстрировали потерявшему дар речи Рокко золотые колечки.
— Вы что, издеваетесь?! — Рокко вскочил. — Ванесса? Ты зачем…
— Расслабься, братец, — махнула рукой Ванесса, уже примеряющаяся к бутылке в руке Рокко. — Это абсолютно взаимовыгодный брак. Папаня одобрит.
Сверху, даже сквозь Sonus-non-Opus, послышался особо громкий рев колдуна и примешавшиеся к нему стоны заблудших монахинь. Гиацинто, вздрогнув, поднял взгляд, Ванесса же и бровью не повела.
— А Рика? — спросил Рокко.
— Забудь Рику. Я за тебя отомстила. Будет знать, как хвостом крутить, а потом сбегать.