Есть! Вот оно! Фрэнк вспомнил эти захваты! Напоминающие кандалы большие полукружия с рифлеными губками, стянутыми барашковой гайкой. Если он сумеет хоть немного ослабить ее…
Фрэнк покосился на гангстеров. Они о чем-то совещались. Сколько у него времени? Он попытался покрутить кистью правой руки. Теперь, когда натяжение ослабло, он чувствовал, что рука в стальном полукружии ходит достаточно свободно. Вот, он нащупал барашек. Фрэнк уперся большим пальцем в лепесток гайки. Гайка не поддавалась. Фрэнк попробовал еще раз. Не идет. Почему? Неужели он настолько ослаб? Он пошевелил пальцами, ощупал гайку еще раз. А, вот оно в чем дело — он пытался крутить не в ту сторону, на зажим. Этот лепесток нужно тянуть, а другой толкать.
На этот раз гайка сдвинулась и пошла. Гангстеры закончили совещаться. Француз подошел к нему и встал у края станины.
— Ну что, придурок? Сейчас мы поедем в ад. На этот раз мы порвем тебе пару сухожилий. А на третий раз вырвем суставы. Желаю получить удовольствие.
Фрэнк уже почти открутил гайку, но пока еще не знал, сумеет ли вырвать руку из кандального кольца. У француза за поясом торчал пистолет. Это мгновение было единственным шансом Фрэнка. Если он не сумеет вырваться в эту секунду, он не выйдет отсюда никогда. Сейчас француз отойдет к торцу установки, к кнопке, и там Фрэнк уже не сумеет дотянуться до него даже если высвободит руку.
Француз сделал движение, чтобы отойти. Пора!
— Стой!
Француз машинально остановился, и это мгновение Фрэнк тоже использовал для поворота гайки. Фрэнк рванул руку, сложив кисть лодочкой и, ободрав кожу, выдернул кисть из кольца. При этом тонкая кожаная перчатка из лайки лопнула и сползла. Фрэнк перегнулся насколько было возможно, и коротким движением ткнул француза пальцами в горло. Тот всхрипнул и начал падать. Следующим движением Фрэнк вырвал пистолет из-за пояса француза.
«Если нет патрона в патроннике — я погиб, передернуть не успею!» — мелькнула мысль. Но его палец был быстрее мысли. Грохнул выстрел, и японец рухнул, так и не успев ничего понять.
Освободиться от оков теперь было делом нескольких минут. Суставы ныли, но Фрэнку было не до этого, он рывком поднял с пола хрипящего француза, поднес к его лицу пахнущий порохом ствол.
— Где дети?
Француз захрипел, в горле его забулькало. Фрэнк встряхнул его:
— Говори! Считаю до трех. Раз. Два…
— Танаки перевела их после твоего нападения на клуб, — прохрипел гангстер.
— Куда?
— На набережной, у старого причала есть дом, серый, одноэтажный, там раньше был…
Но Фрэнк уже не слушал. Он ударил француза рукояткой по голове, достал стилет, снял с обоих бандитов рубашки и начал резать длинные ленты. Перевязав раны, чтобы остановить кровотечение, он пошел к выходу. К царапинам ему было не привыкать. Увидев недалеко от разбитой входной двери свой изуродованный мотоцикл, Кэссол чертыхнулся и возвратился обратно. Не спеша сбросил уже ненужную левую перчатку, обшарил пиджак француза, вытащил деньги, подобрал пистолет японца, накинул пиджак на голое тело и пошел искать свой узи. Сзади зашевелился, застонал француз. Фрэнк обернулся:
— Если ты насчет денег, то не волнуйся, я занял их на такси. При случае верну…
Саманта Ливи крутанулась в кресле.
— Шеф, вы уверены, что в этом не замешан Палач? Ведь это же мечта и цель его жизни — угробить всю-мафиозную верхушку.
— Но свидетели показывают, что перед тем, как на двери «Пляс Пигаль» появилась вывеска «Закрыто», оттуда вышла японка в сопровождении кучи японцев, уселась в длинный «Линкольн» и укатила. И кафе тоже сняли японцы, — сказал Роджер.
— Разве Фрэнк не мог договориться с якудза?
— Вряд ли. Во-первых, зачем фанатичному уничтожителю мафии, менять шило на мыло — одну мафию на другую? Место наших, доморощенных бандитов занимают якудза, прибирая к рукам весь их бизнес и рынки сбыта. Во-вторых, он поссорился с ними в клубе «Фудзи». И в-третьих… Ты знаешь как Танаки удалось заманить всю верхушку местной мафии в это дурацкое кафе? Я думаю, она поймала их на детей. Это япошки украли детей. А Фрэнк никогда нс заключит союз с киднепперами.
— А нельзя арестовать Танаки?
— А что мы ей предъявим? Десятки се свидетелей подтвердят, что она вышла из кафе, когда убитые были еще живы. И что дальше?
— А дети?
— Мы их ищем. Точнее, не мы — мы ищем Палача — полиция ищет. Я всерьез опасаюсь за их судьбу. Теперь, когда их родители мертвы, дети стали не нужны госпоже Танаки. Она может ликвидировать их в любую минуту, если уже не ликвидировала.