Грохот стих. Огонь втянулся в корпус необычного летающего аппарата, косо воткнувшегося в поверхность площади, окруженного торчком вставшими плитами. Дым и пыль осели, и взору ошеломленного происшествием Ивора предстала утыканная черными колючками деревянная дубина километровой длины.
Именно это сравнение первым пришло в голову. Затем стометровые колючки-шипы начали отваливаться от бугристого, пористого, обуглившегося корпуса «дубины» и распадаться в черную пыль. На глазах пораженного свидетеля катастрофы с поверхности удивительного сооружения за несколько секунд опали все шипы, кроме одного, светящегося изнутри, мутно-прозрачного, как старинное бутылочное стекло. Ивор невольно приблизился к нему, завороженный игрой кружащихся внутри пятигранного шипа зеленых звездочек, и почувствовал пристальный, оценивающий, печальный, слепой взгляд. Вздрогнул, отшатываясь.
«Человек, не уходи! – раздался в голове тихий шуршащий голос, похожий на шелест ветра в ветвях дерева. – Мы тебя не обидим. И у нас кончается запас индивидуальности».
«Кто… вы?» – мысленно спросил Ивор в ответ.
«Мы из тех, кого больше не будет. Мы последние из уходящих. Мы посланы с известием».
С каждой фразой пульсация звезд внутри гигантского остроконечного нароста замедлялась, свечение угасало, звезды тускнели, а «стекло» темнело.
– С каким известием? – спросил Ивор вслух. – Кому?
«Мы прошли семьсот семьдесят шесть Ветвей… – Мысленный шепот существа или существ, живших внутри шипа, стал почти неслышен. – Ваша… Ветвь… последняя… мы ищем… носителей родовой линии человека… по имени Павел Жданов…»
«Это мой отец!»
«Мы его… посланцы…»
«Но он ушел в экспедицию, и на Земле его нет. Где он?!»
«В одной из отмирающих Ветвей… очень глубоко… на пределе… Ты тоже носитель отпечатка… его личности…»
«Я его сын».
«Он в опасности…»
«Что с ним?!»
Шепот почти угас:
«Ветвь становится тенью… виртуальным миром… выхода не… ищи… по запаху… никому не…»
Давление на мозг Ивора прекратилось. Звезды внутри гигантской колючки погасли. Сама она почернела, покрылась сетью трещин и вдруг отделилась от корпуса корабля-матки, упала на одно из восстановленных зданий города и с грохотом раскололась на задымившиеся осколки.
Ивор очнулся, поднялся чуть выше, разглядывая разбившийся негуман-корабль в поисках еще «живых» шипов, ничего не обнаружил и только теперь осознал всю серьезность происшествия и мрачную тайну появления посланцев. Отец оказался в опасной ситуации, и его надо было спасать!
С воем к трубе-«дубине» чужого космического корабля примчалась стая аппаратов, принадлежащих пограничникам, службе общественной безопасности, аварийно-спасательной службе, медикам и аэроинспекции, выбросила десант. Над городом загорелось МК-зеркало, освещая каждую его деталь.
Закипела работа. Эфир заполнился «морским» прибоем оперативных переговоров, команд, сводок, скрипами бланк-сообщений и возбужденными голосами корреспондентов информационных агентств. К зависшему в полукилометре от чужого спейсера Жданову приблизился упавший с неба галеон с эмблемой службы безопасности, откинул колпак блистера.
– Залезайте ко мне, молодой человек, – раздался чей-то глуховатый голос.
Человек на переднем сиденье аппарата повернул к Ивору голову, и тот узнал приятеля отца, комиссара-два Евразийского филиала наземной службы безопасности Федора Полуянова. Ивор не удивился появлению комиссара, лишь подумал, что тот оказался на месте катастрофы наравне с операми своей службы, что говорило о его быстрой реакции и ответственности.
– Какими путями тебя сюда занесло? – продолжал Полуянов, когда Ивор сел рядом с ним.
Пришлось рассказать об отдыхе в компании бывших выпускников университета.
– Они тоже наблюдали падение этой колымаги?
Ивор покачал головой.