План обсуждался на оперативном совещании с участием Гитлера.
… В конце ноября — начале декабря 1940 года в генеральном штабе сухопутных сил была проведена большая оперативная работа.
И в том же ноябре 1940 года от Рамзая начинает поступать ценнейшая информация.
Справка Разведывательного, управления Генерального штаба Красной Армии (РУ ГШКЛ) о радиограммах «Рамзая» (Рихарда Зорге) из Японии: 1. 18 ноября 1940 года первое сообщение о возможности нападении Германии на СССР.
2. 28 декабря 1940 года. Сообщение о создании на базе г. Лейпцига новой резервной армии вермахта из 40 дивизий.
3. 1 марта 1941 года сообщение о переброске 320 немецких дивизий из Франции к советским границам, где уже находится 80 дивизий.
4. 5 марта 1941 года. Прислана микропленка телеграммы Риббентропа послу Германии в Японии генералу Отту с уведомлением, что Германия начнет войну против СССР в середине июня 1941 года.
С усилением военной напряженности японская полиция усиливает слежку. Работа усложнилась, каждый шаг требовал значительных усилий. Радист был болен сердцем и работал лежа в постели, Но обстановка не позволяла сохранить интенсивность радиообмена с Центром.
1 июня 1941 года Рамзай докладывал:… Из Берлина послу Отту поступила информация, что нападение на СССР начнется во второй половине июня… Информация получена от немецкого военного дипломата, направляющегося из Берлина в Бангкок…".
Это были сведения, которые могли изменить многое в ходе событий, если бы к ним своевременно прислушались. Но, как известно, Сталин доверял Гитлеру после подписания пакта о ненападении, начисто игнорировал все сигналы, предупреждавшие о готовившейся агрессии. Решение чрезвычайной важности принималось Сталиным практически единолично в узком кругу ближайших соратников, которые всячески ему стараясь угодить. Начальник разведывательного управления Красной Армии генерал-лейтенант Голиков и Берия, имевший собственную разведку, ради поддержки и обоснования уверенности вождя в том, что нападение Германии последует не ранее середины 1942 года, искажали разведданные, которые противоречили сталинской идее фикс.
На телеграмме Зорге 1 июня 1941 года, сохранившейся в архиве, имеется пометка начальника Разведывательного управления РККА генерал-лейтенанта Ф.И.Голикова следующего содержания: "В перечень сомнительных и дезинф. сообщений Рамзая".
Голиков верил Сталину (что Зорге — агент-двойник).
Берия грозил поставщиков таких «дез» "стереть в лагерной пыли как пособников международных провокаторов, желающих поссорить нас-с Германией". Под этой резолюцией Берия на папке с донесениями агентов о готовящейся войне Германии против СССР ставил дату 27 ИЮНЯ 1941 ГОДА.
О том, что Сталин считал Зорге двойным агентом, свидетельствуют и воспоминания маршала Жукова.
Он докладывал Сталину незадолго до начала гитлеровской агрессии свои материалы, и тот заметил: "Один человек передает нам очень важные сведения о замыслах гитлеровского правительства, однако на этот счет у нас имеются некоторые сомнения.
Мы им не доверяем, потому что, по нашим данным, это двойник".
Маршал высказывает вполне оправданное предположение:
"Вероятно, он имел в виду Рихарда Зорге, о котором я узнал только после войны. Его фактически обвинили в том, что он работает и на нас, и на Гитлера…". Сталин полагал, что Зорге работает и на третью — английскую или американскую — разведку.
Известно еще одно высказывание Сталина о Зорге: "Нашелся один наш, который в Японии уже обзавелся заводиками и публичными домами и соизволил сообщить даже дату германского нападения 22 июня. Прикажете ему верить?" Информация «Рамзая» не использовалась. Были вдвое сокращены и без того скромные ассигнования на работу токийской резидентуры. Она отвлекалась на выполнение второстепенных заданий, бесконечные уточнения. В конце концов, руководство разведуправления приняло решение отозвать Зорге из Японии. Его информацию генерал Голиков перестал докладывать Сталину.
Зорге считал, что произошла чудовищная ошибка.
Вот что вспоминает Макс Кристиансен-Клаузен: "Ведь мы еще за несколько месяцев до этого (нападения гитлеровской Германии на СССР) сообщали, что у границы Советского Союза сосредоточено по меньшей мере 150 германских дивизий, и что война начнется в середине июня. Я пришел к Рихарду. Мы получили странную радиограмму — ее дословного содержания я уже не помню, — в которой говорилось, что возможность представляется Центру невероятной. Рихард был вне себя. Он вскочил, как всегда, когда сильно волновался, и воскликнул: "Это уж слишком!" Он прекрасно сознавал, какие огромные потери понесет Советский Союз, если своевременно не подготовится к отражению удара".