Янош еще минут 10 пролежал на земле. Противно, мерзко, гадко. Посмотрел на свою липкую от спермы руку, где были часы, и тут же слезы выступили на глаза. Жить не хотелось. Даже ворона на кладбище недовольно каркнула, мол, это мое место, а не ваше, уходите отсюда. Он вспомнил отца, посмотрел на его надгробную плиту. ''Зачем жить, зачем? Сегодня же утоплюсь', решил точно про себя Янош, поцеловал могилу отца, и пошел к реке Дунай. Этот эпизод окончательно довершил и без того грустный антураж его жизни.
Живые редко выходят из игры, за черту жизни, хотя им это необходимо, чтобы посоветоваться со смертью, со своей совестью.
Дунай - мощная река, глубокая, широкая и страшная. Сколько людей там утонуло, сколько шлюпок шло ко дну, один Бог знает. Да и утопиться в Дунае можно без проблем. Через каждые почти 100 метров над Дунаем пролегали мосты. Они, как радуга, как ободок огибают реку с двух берегов. Так что, обвяжи свои ноги, и прыгай с моста, как говорится, добрый вечер, что и собирался делать Янош. Он обвязал свои ноги веревкой, руками поднялся на перила, и уже собирался прыгнуть в черный поток воды, и в этот самый момент, сзади, чья то рука мощно его оттолкнула назад. Он рухнул на спину так, что его позвоночник от этого удара болел еще лет пять.
- Ты что парень, зачем это? Ведь мир прекрасен, взгляни на мир!
Янош лежал на земле с обвязанными ногами и равнодушно глядел на Золтона. Тот присел и начал развязывать ему ноги.
- Это грех, парень! В ад попадешь. Лучше живи и жди своего часа, пока тебя они сами не позовут. А если хочешь, то я возьму тебя к себе. Мне и так нужен помощник. Тем более такой отчаянный.
Янош освободился от веревок и глядел в сторону. Он молчал, он еще не понимал, что этот человек по имени Золтон только что спас ему жизнь.
- Решай сам, парень. Вон там город Будапешт, а там - Дунай, пустая вода, где ты хотел умереть. Там смерть, там ничего нет, а здесь Будапешт. Здесь и радость, и горе, и смех, и плачь, но зато, здесь жизнь. Здесь жизнь парень, пошли.
Золтон так заманчиво пригласил его за собой, что Янош решительно встал и поплелся за ним. Будто у него был выбор. Вдали, за рекою, догорал оранжево-красный закат, как в стране восходящих закатов.
Они подружились крепко. Золтон учил Яноша жизни, и надо признаться, Янош Кадар был неплохой ученик, он все схватывал на лету.
- Запомни Янош, главное в жизни уметь перенять, заимствовать. Смотреть и видеть разные вещи. Смотри в оба - третьего не дано. Умей перенимать от людей все лучшее, прислушивайся к любому совету. Это не их совет, это оттуда. (Показал на небо) Это от Бога.
- А я слышал, что не все то с неба, что сверху.
- Глупец! Когда жизнь борьба, то и тренеров много. Не слушай их. Все увиденное применяй в жизни. Это главное.
Стояла жара, июль месяц. Они загорали на пляже у реки. Рядом с ними были красивые молодые девушки. Обе были такие сексапильные, что невдалеке от них лежал на песке старик лет 75-ти, и не мог оторвать свой взгляд от этих красоток. Вообще, венгерки всегда отличались особой красотой. И когда эти стройные девицы очень красиво и трогательно исполнили прямо у берега народный танец чардаш (с выделыванием менуэтов и различных па), то уже весь берег начал смотреть на них, а у того старика потекли слюнки, как у коровы с диагнозом бруцеллез. ''Да, танцы - это вертикальная демонстрация горизонтального желания''. Золтон заметив любопытство старика, улыбнулся.
- Что, отец, нравится? Могу одолжить. Справишься? Хе-хе...
Вся молодежная компания разразилась хохотом.
Старику не понравилось такое обращение со стороны молодежи. Он привстал и вплотную подошел к ним. Золтон и его друзья продолжали сидеть на песке.
- Молодой человек, вам должно быть стыдно. Я старый человек, мне под 80 лет. Как вы разговариваете со мной? Вы доживите до моих лет, потом уже...
Золтон его перебил:
- Постой, постой отец. Значит, тебе 80 лет и я должен тебя уважать? Да за что? За твои бездарно прожитые годы? За твою жизнь, прожитую зря? Скажи, за что же тебя уважать? Что ты сделал такого в жизни, чтобы обратить на себя внимание? А? И если ты достойно ответишь, то я поклонюсь тебе. А, за что?
Старик опешил, его взгляд остановился, он как бы задумался и только сказал:
- У меня сын такого возраста как ты...
- Ну и что, отец, ну и что? Он тоже будет весь в отца! Ворона живет 200 лет, а соловей -15. И что? Кого больше уважают, а, отец? Иди, иди отсюда. Ты ненужный материал, таких, как ты, раньше при Цезаре, просто уничтожали. Для умной мысли глупая голова - зоопарк! Зачем таким как ты кушать хлеб или пить воду. Все равно все уходит в унитаз. А!? Ха-ха!!!
Слова Золтона были яркие, как огонь в ночи, поэтому сначала все притихли, потом усмехнулись, другие отдыхающие подошли поближе и прислушались. Чуть подальше стали перешептываться пожилые женщины с дочками. А старик? А что старик! Он понурив голову, ушел прочь. Даже не ушел, а будто превратился в большую тряпку, и, вытирая песок, убрался. Но слова Золтона сильно подействовали на Яноша. Он потом долго думал над ними, думал об отце своем, о дедушке, которые тоже, видимо, зря прожили жизнь.
Янош вообще любил думать, рассуждать, осознавать, но последующие события развивались с такой скоростью, что ему не оставалось времени даже думать. Через год он попал в переделку, где был убит Золтон Кереки, его предводитель и наставник. Да и смерть была непростой.
В последнее время Золтон многому научил Яноша. Даже товарищи Яноша твердили ему, мол, ''тебе повезло, что дружишь с Золтоном. Это же чудо природы, супер -знаменитость''. Хороших людей гораздо больше, чем живых. За те деньги, которые они "добывали", Янош успел купить себе неплохую квартирку в центре Будапешта. Он научился стрелять, грабить, пить водку, трахаться с женщинами. И всему этому научил его Золтон Кереки, идейный и несгибаемый коммунист. Янош в любом своем поступке мысленно ориентировался на Золтона. Он преклонялся перед ним. Сидел тихо рядом и смотрел ему в глаза, как преданный пес. Как бы ждал приказа, очередную установку. И в то же время Золтон как бы окрылил Яноша, но подрезал ему ноги. Янош не мог оттолкнуться от земли, чтобы взлететь.
В ту ночь, 20-го августа 33-го года, они вдвоем оказались на пустынном берегу Дуная, и там они неожиданно очутились в плену обычных бандитов, среди которых Янош узнал своих старых обидчиков, этого гаденыша Тибора. Янош так разозлился и где-то обрадовался этой встрече, что даже забыл, что они, эти бандиты, втрое превышали численностью Яноша с Золтоном. Их окружили, и Золтон не успел выхватить револьвер, пуля уличного бандита пробила ему висок. Он упал на песок как веревка, которую отпускают. Даже ничего не успел сказать, просто шевелил губами как рыба. Это были последние его слова. А у Яноша эта банда просто отобрала оружие, даже не избила его. Просто опять этот мерзкий мальчик Тибор, который уже чуть повзрослел, и член у которого стал потолще, дал ему в руки. Янош испугавшись, вновь начал массировать пульсирующий член Тибора, где последний уже начал пытаться вводить его в рот Яноша. Но тот упорно отказывался опускаться на этот уровень. В итоге Тибор как и год назад, кончил ему на ладонь, а потом уже в ухо, и затем заставил намазать сперму на лицо, как крем, как косметику, что Янош и сделал. Янош оглох на одно (вот это самое ухо), и будучи впоследствии Президентом страны, слышал только на одно ухо, перепонка другого уха была травмирована якобы от спермы Тибора. И вот тут действительно происходит нечто мистическое. Представьте себе, Яноша Кадара не тронули даже пальцем, даже пощечину не дали ему. Его просто опустили, точнее опустил этот мальчик Тибор. А взрослые хулиганы ничего ему не сделали, просто со стороны глядели, как этот маленький Тибор издевается, тешиться над ним. Золтон Кереки, от имени которого банкиров и директоров магазинов бросало в трепет, на деньги которого существовала ком. партия Венгрии, был убит дешевым хулиганом, который крал велосипеды и бутылки, грабил прохожих, обворовывал посетителей кладбищ. Короче говоря, обыкновенный шмурдяк. Ну и жизнь. Кто-то предложил прикончить и Яноша, но их главарь, мерзкий тип в клетчатой рубашке, посмотрев на Яноша, сказал: