- Вот сейчас мы заживем, а, Федорчук. Вот хорошо будет.
При этих словах у него было совсем другое выражение лица. Он с таким оптимизмом смотрел вперед и радовался будущему, будто у него договор с Богом, и он проживет на свете еще как минимум 30 лет. Федорчук среагировал на его слова следующим образом:
- Хорош болтать, товарищ Тихонов, и подмигнул Терешковой, которая ответно моргнула Федорчуку. Последний подсел вплотную к советской космонавтке.
- Кстати, Валя, мы с тобой знакомы давно, но еще не переспали. Непорядок!!!
- Сами виноваты, товарищ генерал. Все шпионов ловите.
- Говорят, ты в постели знойная. Хочу убедиться, товарищ космонавт.
- Факнешься со мной сегодня, товарищ чекист?
Увы, у нас мало времени обрисовывать это застолье, где Федорчук уже начал щупать Терешкову, но история приглашает автора вместе с читателем посмотреть концовку, главную сцену этого рассказа.
На следующий день, около трех часов дня, на берегу Москвы-реки встретились Федорчук и Чурбанов. Последний, передав большой сверток, уехал. Федорчук при Андропове раскрыл содержимое, где оказалось пол миллиона рублей. Андропов из под очков взглянул на стоящего справа от него Федорчука:
- Ну что, генерал, заслужил ты должность председателя КГБ СССР. Заслужил. Отдыхай.
Федорчук военным шагом вышел из его кабинета. Андропов про себя размышлял.
'' Если не было бы микроскопа, то не было бы и микробов. Ловко Федорчук его наколол. Какие к черту бриллианты? И все же содрать с их семьи надо бы еще. Что придумать, чтобы шума не было, а? А может, все-таки хватит. Ведь баранов надо стричь, а не кожу сдирать''.
Юрий Андропов подошел к окну, чуть отодвинул занавес. На улице было холодно. Он протер очки, оседлал ими свой нос, взглянул на улицу. Стишок неизвестного автора постучал, словно молоточком, в голове Андропова:
"Пустеет воздух,
Птиц не слышно боле,
Но далеко еще до первых зимних бурь
Когда дряхлеющие силы
Нам начинают изменять,
И мы должны как старожилы
Пришельцам новым место дать''.
ЭПИЛОГ
На конспиративной квартире в Москве, в мало освещенной комнате, сидело трое мужчин. Это были Виталий Федорчук, Виктор Чебриков и еще один незнакомец. Последний так и остался ни кем не узнанным, не заметным ни для кого. Между ними проходила беседа.
- Слышь, Виталий, однако ж это опасная игра, братан!
- А че делать то, Витя, че делать! Летать так летать, стрелять так стрелять.
- Андропов ничего не понял? Точно?
- Да нет, слушай. Он же не профессионал, он дипломат. Его место в посольстве, а не в разведке. А то он бы тут же заметил, что эти деньги фальшивые. Я что, дурак что ли, передать ему чистый нал. У самого три сейфа завалены фальшивками, куда - то надо было их пихнуть. А лучше этого момента, как с Андроповым не получилось бы никогда.
- Рисковый ты, Федорчук. Но, по - моему, ты прав. Он не догадается, а если и так, то никто никому ничего не докажет. Разве нет? Не пойман не вор! Да и вообще он скоро умрет, я так думаю.
- И я так думаю, и даже надеюсь.
ГЛАВА 15
1989-й год. Крах Николае Чаушеску.
Мы любим читать биографии известных людей. Это уже принято. Но есть в этих биографиях неуказанные, скрытые моменты, которые берут за душу, за мясо. Вот так и сейчас, в данном случае.
По просьбе одного человека, я, при весьма интересных обстоятельствах встретился с одной румынской женщиной, религиозной миссионеркой. Мы сидели с ней в аккуратном, стриженом садике Ильича. Она завороженно рассказывала, а я слушал. В ней чувствовался ток жизни, очень энергичная женщина.
- Вы писатель?
- Ну, я стараюсь.
- Вы сможете написать кое - что?
На одной из центральной улиц Бухареста, к телефонному автомату подошел высокий кучерявый мужчина. Ну, типичный Будулай из фильма "Цыган".
- Алло, это я.
- Мариус?
- Да.
- Ты сейчас где?
- В центре, у дома правительства.
- Стой там, я уже еду.
Классическим, редчайшим примером той фантастической загадки, какая исходит от исторической проблемы и которая имеет философскую мотивацию, должна по праву считаться жизненная трагедия Николае Чаушеску, бывшего и покойного Президента Румынии. Историки его изображали то деспотом, то интриганом, то мучеником, то святым, то убийцей. По крайней мере, Румыния именно во времена правления Чаушеску расплатилась со всеми внешними государственными долгами. Это так, для справки.
Сын Николае Чаушеску Нику занюхал в нос кокаин, глаза расплылись, он заулыбался. Ему стало хорошо. Рядом в постели лежала красивая румынская девушка Ирина. Это была писаная красавица, будто дама с модной картинки. Она была голая, без лифчика, вся мощная грудь напоказ. У него появилось желание и он набросился на нее как голодный тигр. Не знал тогда Нику, что эта его случайная связь с Ириной сыграет роковую, даже страшную роль в жизни всей их семьи, семьи Чаушеску. Да и кто мог тогда это знать?
В тот самый день с самого раннего утра Мариус долго шел, точнее, крался как вор, по ночным улочкам Бухареста. Он боялся, что не справится, не выдержит, сорвется. Напряжение было ужасным. Было невыносимо трудно. Хотя он был битый, тертый нелегал ЦРУ. Его лично инструктировал Джордж Буш, когда он был главой разведки США. Буш о нем хорошо отзывался. Мариус был колдуном, причем необычным. Он учил многих колдовскому искусству, черной магии: как наводить порчу, сглазить, обрушить несчастье. Это у него получалось отменно. Сколько на его счету было поломанных судеб.
Чернобыльская трагедия, убийство семьи Ганди и многое другое было его рук дело. В кулуарах ЦРУ о нем много говорили. Беседы о Мариусе, это была тема №1.
В 1974-м году Николае Чаушеску был избран Президентом Румынии и объявил себя пожизненным главой государства. Этим самым он окончательно развеял демократические иллюзии румынского народа. Многим известна знаменитая брезгливость Чаушеску, когда рядом с ним ходил его камердинер с флаконом спирта, которым диктатор вечно протирал свои руки. Всех своих родственников он привел к власти. Достаточно сказать, что его супруга Елена руководила румынской спецслужбой "Секуритате", а также занимала пост первого заместителя премьер - министра Румынии. В доме у них унитаз был из мрамора, а посуда из драгоценного металла. Но 1989-й год стал роковым для Чаушеску. И все началось с мелочи, с какого-то цыгана.
В июле 1989 года, в июле месяце, Чаушеску отдыхал у себя на даче. Она находилась за городом, близ виноградных полей. Под вечер, когда наступили голубые сумерки, Чаушеску попросил охрану не следовать за ним. Он хотел остаться один, у него заколотилось сердце, что-то его беспокоило. Выйдя на пустынную проселочную дорогу, закинув руки за спину, начал спокойно прохаживаться. Чаушеску смотрел на небо, улыбался появившимся звездам, приветствовал луну. Вдали играла скрипка, звучала народная музыка. И вдруг перед ним возник цыган, он как будто с неба свалился. Чаушеску его заметил уже совсем близко, в шагах 5 от себя. Тут же охрана окружила этого цыгана, но Чаушеску рукой подал знак оставить их двоих. Он был спокоен, тут не пахло террором. Террор имеет свой запах, свою прелюдию. Здесь было другое. Ему понравились глаза этого цыгана, они были какие-то древние, старинные. Было такое ощущение, будто этому цыгану около 300 лет. Цыган его не узнал, откуда ему его знать. Глаза цыгана привыкли видеть поля и луга.
- Как тебя зовут, цыган?
- Стефан, мой господин.
- А сколько тебе лет? Откуда ты родом?
- Я из Плоешти, добрый человек. А возраст я свой забыл, не помню уже.
Какие у него были глаза... Они были то ли мертвые, то ли пустые, то ли старые, а быть может никакие. Чаушеску с вытянутым лицом уставился на него. Цыган заметил на руке Чаушеску красивый браслет.