Подручные Влодзимирского перешерстили архивы МГБ и через месяца два доложили о выполнении задания. Так в материалах дела Абакумова нашла свое место история смертных мук вице–адмирала Гончарова.
КЛАССОВЫЙ ВРАГ
Его звали Леонидом Георгиевичем, он был русским, родился в 1885 году в Кронштадте и происходил из дворянской семьи, члены которой из поколения в поколение несли воинскую службу во славу Отечества. В 1917 году Гончаров имел звание капитана 1 ранга Российского Флота и, как это ни грустно констатировать, по совокупности анкетно–биографических данных был заведомо обречен на уничтожение. Вопрос был лишь в том, когда подойдет его черед.
Впервые Гончаров был арестован в 1920 году органами Петроградской ЧК за контрреволюционную деятельностью, однако, как записано в его формуляре, «преступление не было доказано».
В 1930 году Гончаров вновь арестован. На сей раз его обвинили во «вредительстве в области вооружения кораблей» и осудили к 10 годам лагерей, но, цитирую документ, «по ходатайству бывшего начальника военно–морских сил, врага народа Орлова, Гончаров был освобожден от наказания как выдающийся специалист в области создания минно–торпедного оружия».
Гончаров продуктивно работал, но с него не спускали глаз и стремились всячески опорочить: перед войной двое арестованных «изобличили» его как агента иностранной разведки. На заседании Военной коллегии Верховного суда СССР они оба отказались от показаний, данных на предварительном следствии, и заявили, что оговорили себя и других в результате применения пыток. Тем не менее один из них был расстрелян, другой приговорен к 10 годам лагерей, а Гончарова не тронули. Решили, наверное, — пусть еще поживет, авось придумает какую–нибудь хитроумную торпеду, а пристрелить его всегда успеем.
Дамоклов меч опустился на голову Гончарова
8 апреля 1948 года — его внезапно арестовали, в тот же день этапировали в Москву, заключили в Лефортовскую тюрьму и передали «под опеку» полковника Комарова, который за две недели довел его до смерти. В деле Гончарова не оказалось ни единого протокола допроса: как известно, малограмотный Комаров не тяготел к формалистике. Вот что показал Комаров на допросе 3 июня 1953 года:
«Вопрос: Комаров, вы вели следствие по делу вице–адмирала Гончарова, профессора, начальника кафедры Высшей военно–морской академии в Ленинграде. В чем он обвинялся?
Ответ: Гончаров был арестован по подозрению в том, что с 1917 года до последнего времени являлся шпионом одной из иностранных держав, которой передавал совершенно секретные сведения о советском военно–морском флоте.
Вопрос: Гончаров дал признательные показания?
Ответ: Сперва он не признавался. А когда Абакумов разрешил применить к нему физические меры воздействия — дал показания о вражеской работе против СССР и связи с английской разведкой. А затем почему–то отказался от прежних показаний, и тогда мы…
Вопрос: И вы продолжали истязать 63–лет- него больного старика?
Ответ: Гончаров был старый моряк и выглядел здоровым, бодрым человеком. Я не знал ни о каких его болезнях.
Вопрос: Чем вы избивали Гончарова?
Ответ: Резиновой палкой по мягким местам.
Вопрос: Гончаров умер от сердечного приступа утром в воскресенье, 23 апреля 1948 года. Скажите, Комаров, в ночь с субботы на воскресенье вы допрашивали Гончарова?
Ответ: Да, допрашивал вместе со следователем.
Вопрос: И вновь избивали его?.. Стало быть, вы убили Гончарова?
Ответ: Такого вывода я сделать не могу.
Вопрос: Этот вывод напрашивается сам собой.
Ответ: Случай с Гончаровым мог произойти и независимо от применения к нему физических мер воздействия. Однако не исключаю, что как сам арест Гончарова, так и применение острых методов допроса сказались на состоянии его здоровья.
Вопрос: Вы показали, что к Гончарову применялись физические меры воздействия по распоряжению Абакумова. Уточните, когда Абакумов отдал такое распоряжение?
Ответ: Еще до ареста Абакумов сказал мне, что Гончарова нужно быстро «размотать», им очень интересуются наверху.
Вопрос: На какой же день после ареста Гончаров был подвергнут избиению?
Ответ: Насколько мне помнится, Гончаров раза три допрашивался в нормальной обстановке, а уж затем… Что же касается допроса 22 апреля, то в этом случае Гончаров действительно пожаловался на плохое самочувствие и попросил отпустить его в камеру. Я удовлетворил просьбу Гончарова.