И рванул дверь на себя. Девушка попятилась, споткнулась о расставленные чемоданы.
— Вызывайте наряд и ищите понятых, — это к участковому. — А ты, красавица, присаживайся. Разговор будет долгим.
Ланган присел на один из больших чемоданов, нахмурился. Вынул блокнот из нагрудного кармана, чтобы записывать.
— Ну, рассказывайте, Татьяна Васильевна. Что утром увидели? Как чемодан собирали? Что Ворон в последние дни своей жизни говорил?
— Ничего он не говорил! — истерично крикнула девушка и качнулась на стуле. — Смеялся, угрожал Ханше. Пил много.
— Кто такая?
— Не знаю я! А если бы знала, то все глаза бы ей выцарапала! Ворон ее на нож взял.
Андрей Януарьевич потер подбородок. А это уже интересно. Такой беспредельщик как Ворон против какой-то бабы пошел.
— И как, удачно?
— Я не знаю.
— Где ночью была?
— На заводе, в ночной.
— Это мы еще проверим. Чемоданы сразу упаковала?
— Нет, это Костя Порченый приказал. Как увидел, что в квартире произошло, так сразу сказал грузиться и когти драть отсюда. Я стала вещи собирать.
— А теперь все по порядку. Кто из квартиры вышел?
— Лешка Тля. Бросился как укушенный, крикнул, чтобы в квартиру бежала. А там Ворон… — она всхлипнула. — Потом Костька прихрял. Посмотрел на это дело, велел когти рвать. Я уже первый чемодан из шкафа вытащила, слышу — во дворе стреляют. Подумала, что Тля с Порченым со шпаной сцепились или еще что-то. Довязала дальше чемоданы, стала ждать, когда хлопцы помогут донести чемоданы, а тут мусора приехали. Решила отсидеться.
— Отсиделась ты уже. Не волнуйся, чемоданы милиция поможет донести, — Ланган вздохнул и поднялся. Уже подошел и наряд, и участковый с понятыми. — Приступайте к обыску.
Распаковали, щелкнули замками первого самого крупного чемодана. Понятые ахнули. Было от чего ахать — до краев забит женскими часиками, серьгами, бусами. Был еще точно такой же чемодан. В третьем были продуктовые карточки.
Ланган зубами скрипнул и что дальше было в четвертом и пятом чемодане смотреть не стал. На Яманскую надели наручники, повели вниз по лестнице.
Она была ценной птичкой. Надо будет ее хорошенько раскрутить во время допросов.
До соседнего двора дошел неторопливым шагом, нырнул под арку. Посередине раскорячилась полуторка с пробитой дверью. У колес два трупа, на водительском сиденье еще один.
— В кузове еще два. Один старый, двухдневный, наверное, труп, а второй свежий, — отрапортовал молоденький лейтенантик.
Ланган кивнул, поправил давивший шею воротник рубашки. Криминалист, не разгибаясь над трупом Кости Порченого с жженой дыркой в повязке на глазу, стал рассказывать:
— Этого застрелили в упор прямо в искалеченный глаз. Насчет глаза скажу так — рана сама по себе свежая. Судя по всему, ей дня два, а, может, и вчерашняя, не больше. Пуля разворотила височную кость, пробила череп. Смерть мгновенная. Водителя застрелили прямо через окно, не церемонились. В кузове та же картина — выстрел в голову. Мальчишку, — кивок в сторону тощего парня у колеса, — в сердце.
Андрей Януарьевич обернулся к лейтенанту:
— Привести сюда задержанную Яманскую для опознания.
========== Глава 3 ==========
Яманская, икая от испуга, опознала всех. Ланган слушал это противное икание, вел ее за плечо от одного, другого, третьего.
Трупы сгрузили рядком у парадной. Прохожие редко останавливались и не глазели на то, как санитары ворошили тела. Все привыкли к трупам за годы блокады.
— …Костя Порченый… Лешка Тля… Андрей Ширмач… Илья, племянник Ворона…
— А это кто? — майор шевельнул мыском сапога распухшее тело с сине-зелеными впалыми щеками.
— А это не наш! — девушка встрепенулась.
— Все, уводите.
Ланган отпустил ее плечо и, наморщив лоб, склонился к неизвестному мертвец. Рядом на корточки присел участковый, без стеснения схватил жмура за рукав, потянул. Запястье оголилось. На нем черная наколка — бубновый туз.
— Сашка Козырь это, из банды Миши Выборгского, — уверенно заявил старший лейтенант.
Андрей Януарьевич кивнул. Про такого маза он знал. Мишу Выборгского убили еще в мае, когда зацвела пахучая черемуха. Труп выловили из Екатерингофки. Далековато Миша забрался, однако. Списали тогда на кировских, но теперь, когда правую руку Мишки кокнули, стало ясно, что это никакие не кировские, а вообще хрен знает кто. Яснее от этого, конечно, не стало.
Жмуров стали грузить в полуторку, и дворник размотал длинную пожарную кишку. Ланган отошел подальше под арку, чтобы не забрызгало. На противоположной стороне проспекта стоял постовой. Майор посмотрел сначала на часы, затем на милиционера. Быстро перешел улицу в неположенном месте, за что получил предупредительный свисток.
— Документы предъявите, товарищ.
Андрей Януарьевич сунул ему под нос удостоверение и, не отвечая на почтительное козыряние, спросил:
— На посту с девяти стоишь?
— Так точно, товарищ майор. Явился в половине девятого, прогулялся по проспекту, ждал, когда у Трофимова смена кончится.
— Трофимов сейчас где?
— Дома, наверное. Отсыпается.
— Ничего странного не слышал.
— Слышал. Выстрелы. Уже хотел кинуться, но из-под арки машина выехала.
Ланган спросил шепотом, едва не дрожа от охватившего его охотничьего азарта:
— Что за машина?
— ГАЗ АА, госномер ЛЕ 35-40, — у постового память была цепкая, фотографическая, как и положено.
Трупы уже погрузили, закатали под брезент. Хлопнул закрываемый борт кузова, и полуторка отъехала. Ланган сел в служебную черную ГАЗ-11-73 и, посмотрев в зеркало заднего вида на Яманскую, сказал водителю:
— В отдел!
Пока задержанную оформят, пройдет минут двадцать, а то и тридцать. Андрей Януарьевич успел съесть свой паек и поднялся на третий этаж в диспетчерскую.
— Соедините с ОРУД. Готово?
Сам взял трубку, вызвал начальника ОРУД. Получив положительную санкцию, кивнул дежурной, которая переключила передатчик на волну ленинградских постовых и машин ГАИ.
— Внимание! Всем постам РУД и ГАИ! Перехват. ГАЗ АА, госномер ЛЕ 35-40. Преступники вооружены. Соблюдать осторожность.
Он убрал микрофон и, устало потирая занывшую переносицу, сказал:
— Зина. Свяжитесь с ГАИ. Мне нужны данные по этой машине. Информацию передадите Нечипоренко, я попрошу его зайти к вам.
Впереди был допрос. Андрей Януарьевич походил по коридору, размялся. От этой нехитрой гимнастики в голове немного прояснилось.
Ворона кончили, избавили ОББ от лишних хлопот. За это спасибо. Дело закрыто, от начальства благодарность. Про Потапенко и иже с ним сейчас было думать не время. Мысли все крутились вокруг Козыря и наколки.
Раз Мишу Выборгского шлепнули, то район ничейный. Должна завязаться свара за передел земли. Но свары не было. И в утренних, дневных и вечерних сводках Выборгский стоял на предпоследних местах. С мая шли только мелкие грабежи, но часто всплывали жмуры, Мишины жиганы. Потом и жмуров не стало. Тихий район стал, спокойный, а раньше бывало, что постовых среди бела дня резали. Надо будет посмотреть сводки внимательнее.
Нечипоренко пришел последним и дверь за начальником тихо запер. Совещание начал Ланган с холодного изучающего взгляда.
— На Заневском десять жмуров. Вся кодла Ворона. Что скажете?
— Свои почекрыжили. Не поделили.