Первобытные люди, спрашивал я себя? Да, о большом городе о механических устройствах они ничего не знали. Но здесь я был примитивным. Они решили пойти за ящерицей, которая, по их расчетам, исчезла совсем недавно. Когда старик следовал за нами, мы догнали ящерицу, крупного варана со свирепыми когтями. Охотники быстро закололи его, и мы отнесли его к остальным. Огонь сварил рептилию, и я снова обнаружил, что наслаждаюсь едой, против которой восстал бы в любое другое время.
В те дни я жил с аборигенами, переезжал с ними и ходил с ними на охоту. Постепенно мой мышечный тонус восстановился, и покрытая волдырями кожа на моем теле стала нормальной. Мои силы почти полностью восстановились, и однажды утром я начал пытаться сказать им, что мне нужно уйти, чтобы вернуться к цивилизации. Каким-то образом я понял это тем, что не имел ни малейшего представления, как вернуться. Я знал, что если я пойду вслепую, я, вероятно, попаду в ту же ситуацию, в которой был, когда меня катапультировали из самолета. Я не думал, что смогу выжить во второй раз - по крайней мере, не так скоро.
Старик поговорил с двумя младшими они подошли и встали рядом со мной.
Я хотел поблагодарить за спасение моей жизни, но как, черт возьми, это сказать языком жестов? Я мало видел нежных жестов среди этих кочевников, но я упал на землю, со сложенными перед собой руками. Думаю, они поняли. Они все равно кивнули и усмехнулись.
Двое молодых людей двинулись прочь, и я последовал за ними. Они двигались по еще влажным оврагам, где их ноги оставались прохладными. Они воспользовались темной стороной склона, каким бы маленьким он ни был. А по ночам у нас всегда было мясо на костре. Однажды утром они остановились и указали на невысокий холм на сухой и выжженной земле. Они указали, что я должен следовать по нему, а затем продолжать движение в том же направлении. Я снова поклонился и двинулся в путь. Когда я оглянулся, они уже убегали той дорогой, по которой мы пришли.
Шли часы, и я заметил, что земля становится немного менее сухой, возможно, тонкая грань различия, но тем не менее это правда. Я заметил коричневые участки засохшей травы, несколько невысоких кустов, а затем, вдали, группу домов. Я нашел старика и какой-то захудалый скот. У него, конечно, не было телефона, но зато была вода и немного консервов. У меня никогда не было лучшего банкета в Вальдорфе. Он показал мне дорогу к следующему ранчо, большему по площади, и, переходя с одного ранчо на другое, я нашел одно с машиной. Я представился и попал в пыльный городок, где находился территориальный агент с радио. Он передал сообщение в офис Эра и майора Ротвелла, и в течение часа реактивный самолет остановился на плоской суше рядом с городом. В одолженных рубашке и брюках. Я вернулся в Эр. Майор Ротвелл был на аэродроме, и в его глазах отражалось недоверие его словам.
«Ей-богу, Картер», - сказал он, покачивая мою руку. Ты чёт-то говоришь и больше. Мы посчитали тебя мертвым. Самолет лейтенанта Демпстера, тот, на котором вы летели с ним, разбился в море. Мы думали, что вы оба были в нем. "
«Я сомневаюсь, что в этом участвовал даже Демпстер», - сказал я. «Он выбросил меня и оставил умирать в глубинке».
"Боже мой!" - воскликнул Рот, когда мы сели в машину с шофером. «Ради Бога, для чего. Картер? Вы заставили его что-то сделать?»
«Нет, но я был слишком близок к чему-то», - мрачно сказал я. И я подойду ближе. Мои вещи еще в коттедже? "
«Да, мы еще ничего с ними не делали», - ответил майор.
«Тогда все, что мне нужно, это новый набор ключей», - сказал я.
«Они будут у Моны», - заверил меня Ротвелл. «Она была бы со мной, но взяла несколько выходных. Она не знает, что ты еще не закончил».
«Я удивлю ее», - сказал я. «Но сначала я хочу немного помыться».
«Вы можете сделать это в штабе», - сказал майор и с опаской закусил губу. «Но есть кое-что. Картер. Я позвонил Хоуку и рассказал ему о том, как самолет врезался в море с тобой и Демпстером».
Я усмехнулся и заключил небольшую ставку сам с собой. Машина подъехала к отделениям разведки, и пока я мылся, майору позвонил Хоук. Я снял трубку, когда она пришла. Я выиграл спор сам с собой, поздоровавшись, и в голосе Хоука не было ни малейшего намека на удивление.
«Разве ты не можешь притвориться удивленным и взволнованным тем фактом, что я все еще жив?» - возмутился я.
«Я не предполагал, что вы были в том самолете», - мягко сказал он. "Слишком приземленный путь для вас".
Я усмехнулся. «Что-то здесь определенно гнилое», - сказал я. «Я думаю, что у меня есть история, но не актерский состав».
«Оставайся с этим», - проворчал он. «Без гипса у тебя ничего нет. Держи меня в курсе».
Линия оборвалась, и я повернулся к майору Ротвеллу. Я знал, что он заслуживает инструктажа, но отказался от этого. Все, что у меня было, это то, что я для себя объяснил, и этого было недостаточно.