- Вот спасибо, мужчина, вот правильно! - закудахтали наперебой пожилые зрительницы, - а то это что же это делается, душит среди бела дня!..
- Уходите скорее, тут полиция близко! - негромко сказала Кинику цивильная девушка.
А он и сам понял, что переусердствовал, натянул поглубже капюшон и растворился в людском потоке.
- Ты понимаешь, я его пнул-то еле-еле, так, чтобы отвлечь! - горевал спаситель угнетённых. - А он бряк - и всё! А там камер как на суке блох!
- Ну, тебя ещё не взяли - не всё так плохо. Пошли, а то таксист уедет.
Дорогой Кин хранил молчание. Безмолвная крупногабаритная туша в надвинутом на глаза капюшоне (этот великий конспиратор ещё и надел солнцезащитные очки) несколько нервировала таксиста, это было заметно.
Поездка по ночному городу была быстрой, как первый секс.
На всякий случай - у меня тоже проснулись старые конспиративные инстинкты - мы остановили машину за полквартала от дома, в котором жила художественная барышня. Тут была и сугубо прагматическая цель - надо было купить в круглосуточном магазине немного еды.
Милейшая Аннори, согласившаяся вписать Кина, была чересчур сурова к себе - особого "бардака" в её жилище я не заметил. Основной ахтунг и хаос создавали книги, переполнявшие шкафы и разложенные стопками вдоль стен единственной комнаты. С девяностых, ещё доучиваясь в школе, она усвоила две вещи: что её одинаково тянет как к мальчикам, так и к девочкам, и что для нормального функционирования организма ей необходимо фэнтези. Многотомные эпопеи о драконах, ведьмаках, упырях, варварах и воительницах она проглатывала со сверхъестественной скоростью, после чего ставила книгу на полку (а в последние годы всё чаще к стене) и редко возвращалась к прочитанному. Однако все прочитанные книги она хранила у себя дома и никому не отдавала "на недельку почитать".
Вместо обоев стены покрывали рисунки, вдохновлённые прочитанным. Среди прочего были два десятка оттисков книжных обложек - Аннори сотрудничала с крупным издательством, выпускавшим остросюжетную литературу, где её ценили как хорошего иллюстратора. Аннори тоже нравилась работа в издательстве, если бы не разногласия с руководством по финансовому вопросу. Издатели считали, что художник может питаться солнечным светом и праной, а потому всегда может подождать гонорар в течение года. А лучше - вообще забыть о нём. Аннори придерживалась противоположного мнения.
- Комната в вашем распоряжении, мальчики, - сказала она, когда мы все трое закончили поздний ужин. - Комп тоже. Только, если будете смотреть кино, сделайте потише, я сплю.
- "В нашем"? - удивился я. - Лично мне есть где спать. Я этого гражданина оставлю и поеду к себе.
Хозяйка квартиры удивлённо зыркнула на меня из-под голубой чёлки.
- То есть ты оставишь меня с хрен пойми кем? А если он меня ночью изнасилует? - она откинулась на стульчике и положила ногу на ногу. Забыл сказать, что милейшая Аннори встретила нас в длинной футболке на голое тело, как она обычно ходила дома.
- Аннори, чтобы ты знала, Кин - это не какой-то гопник, это паладин, благородный рыцарь без страха и укропа, заступник слабых и беззащитных. Его бояться не надо, точно говорю
- Вот и чудненько. Надеюсь, мой замок не покажется вам тесным, рыцари. Да, и завтра вам придётся искать другую вписку, ко мне Лисик приезжает.
- Лисик - это мальчик или девочка? - спросил я.
Аннори мечтательно улыбнулась.
- Лисик - это мой солнечный лучик, моя звенящая капель, это прекраснейшее существо, которое не укладывается в прокрустово ложе примитивного сексизма. - Она тряхнула полубритой головёнкой. - Всё, мужики, валите в комнату, а я спать.
Мы решили воспользоваться любезным предложением хозяйки - отправились в комнату, где врубили на компьютере Tor Browser и принялись шерстить криминальные новости.
- Если я его действительно завалил, это уже должно быть на лентах... - приговаривал Кин.