– Ладно, замнем для ясности, – махнул рукой Кевин, отодвигая опустевшую миску. – Займемся делами. Зырг, просвети, откуда тут корова, коза.
– С соседней деревеньки, – пояснил тролль, старательно вылизывая свою миску. – Народец там из беглых холопов собрался. Кто от недоимок, кто от батогов бежал. В основном из северных земель. Сколотили артель, живут уже лет двадцать в этой глуши, а тут Задрыга со своими орлами объявился. Им деваться некуда. Вот и платят ему оброк, как господам своим бывшим раньше. Но им повезло, правда. Задрыга деревенских забижать запретил. Так что ни девок не насилуют, ни лишнего без спросу не берут. Короче, мирно с народом живут.
– С чего бы так? – удивился юноша.
– Зазноба у него там есть. Дочка старосты. Пригожая, говорят. Второй год он к ней сватается, а она ему от ворот поворот. Куда, мол, старый хрыч, лезешь? Он уж ее и златом, и серебром прельщал – ни в какую! Ее и свои уговаривали. Боятся, что Задрыга, наконец, не стерпит, и всю банду на деревню спустит. Пока Вездесущий миловал.
– А от меня этот хмырь чего хочет, как думаешь?
– Не знаю, – пожал плечами тролль.
– Ладно, зови его. Люка, сгинь!
Бесенок тут же испарился в воздухе, а на том месте, где он только что был, часто-часто застучала ложка, вычерпывая из миски остатки мясного варева.
– Эй, Задрыга, – высунул голову наружу тролль, – давай сюда, пахан зовет. О делах калякать хочет.
– Какой пахан? – сморщился Кевин. – Я же здесь маг, а не урка.
– Извиняй, – смутился Зырг.
В землянку робко вошел атаман и затоптался около входа.
– Ну, излагай свою просьбу. Чего тебе от меня надобно?
– Мне бы это, демона вызвать.
– Чего?!!
– Демона. Ну очень, ну позарез нужно!
– Чтоб я своей бессмертной душой рисковал ради такой замухрышки, как ты… – вновь вознегодовал Кевин. – Демона ему! Может, и контракт за тебя кровью подписать?
– Ни в коем случае, господин маг, ни в коем случае! Контракт я сам подпишу. Я бы и демона сам вызвал, да не умею!
– Соглашайся! – зашептал в ухо Кевину бесенок.
– Еще чего!
– Да это же такой шанс, болван!
– Облизнешься. Я и так… – рот Кевина опять закрыла невидимая рука, и в воздухе прозвучал голос Люки, – …согласен! В полночь проведу обряд!
– Вот спасибочки! – атаман поспешил убраться из землянки, пока маг не передумал, захлопнул за собой дверь, и прислонился к ней с другой стороны, тяжело переводя дух.
– Сволочь! Я и так перед Вездесущим весь в дерьме! Ты во что меня опять втянул? А ну стоять! Не бегать, я сказал! Стоять, гнида! – донесся до него изнутри землянки голос разгневанного мага.
– А еще святоша! Такие слова нехорошие говоришь!
– Зырг, держи дверь, чтоб не удрал! Сейчас я с ним по-хорошему поговорю!
Атаман потряс головой и дал деру от греха подальше.
Однако к вечеру страсти все же утихли. Велеречивый Бессони сумел-таки убедить строптивого рыцаря, что ничего страшного в вызове демона нет, так как и вызывать-то, собственно, никого не надо. Он уже здесь. Осталось только красиво развести недалекого атамана и дело в шляпе! На это Кевин согласился.
В целях сохранения конспирации, Задрыга под страхом смерти запретил членам своей банды появляться этой ночью на противоположной от стана стороне озера, ибо там и решено было произвести обряд вызова. Это произвело нужный эффект, и к полночи все кусты вокруг песчаного плеса были забиты разбойниками, с нетерпением ожидавших начала бесплатного шоу. По-прежнему невидимый бесенок, Кевин, Зырг и Задрыга, опять-таки в целях конспирации, подплыли к выбранному месту на плоту, и таинство началось.
Атамана посадили поближе к воде, чтобы, как объяснил ему Зырг, было мягче падать в обморок, ибо демон будет страшный и ужасный. Задрыга сел на мокрый песок, заранее трепеща от ужаса. Тролль плюхнулся рядом и с любопытством уставился на Кевина, уже махавшего в самом центре песчаной отмели руками. Повинуясь каждому его взмаху, на песке появлялись странные линии и знаки. Их прекрасно было видно в свете полной луны.
– Чччто это он делает? – отстучал зубами атаман.
– Пентаграмму рисует, – пояснил тролль.
Да это была пентаграмма. Немножко кривоватая, немножко странная, но все-таки пентаграмма, и внутри нее уже появлялись каббалистические знаки, не менее странные, чем пентаграмма.
– Точка, точка, запятая, минус, рожица кривая, – звучали в воздухе слова странного заклинания, – ручки, ножки, огуречик – получился человечек.
Казалось, заклинания творил сам воздух, так как рот Кевина был плотно сжат, чтобы ненароком не изрыгнуть что-либо непристойное на тролльем языке. А на песке появлялись все новые и новые каббалистические знаки: забавные зверьки с большими ушами, смеющиеся рожицы, и даже что-то похожее на крокодила.
– Ну, все, готово, – зашептал на ухо Кевину бесенок. – Давай, морду пострашнее сотвори.
– Гы-ы-ы…
– Не то, халтура! Глазки закати, зубы оскаль, слюну пусти…
– Я тебе пущу!
– Надо!
– Ы-ы-ы… – завыл изгнанник, скорчив затребованную рожу.
– Ты поосторожней, – отпрыгнул от него бесенок. – Я ж сам испугался!
– Приди, появись, нечистый дух! – завопил Кевин. – Не корысти ради тебя вызываю, а пользы для: ради грешной души вон того душегуба! – палец его уткнулся в сторону атамана, уже созревшего для того, чтобы рухнуть в спасительный обморок.
Тролль на всякий случай отполз от него: не приведи, Вездесущий, подумают, что это по его душу воет маг.
– Приди, появись, нечистый дух! Аминь!!! – продолжал разоряться Кевин.
– Ты что делаешь? – в ужасе прошептал бесенок. – Какой аминь?!
– Молчи, гад, втравил, понимаешь. Приди, появись, нечистый дух!!! Заклинаю!!!
– А хорошо идет. Со стороны посмотреть – закачаешься, – радостно зашептал опять бесенок.
– Погоди, когда все кончится, – прошипел взбешенный юноша, – я тебе хвост на кочергу-то намотаю! Долго мне тут еще разоряться?
– Уж и пошутить нельзя, – обиделся Люка. – Ладно, давай еще раз для острастки и все!
– Приди! Появись нечистый дух!!!
В центре пентаграммы появился бесенок.
– Хоп! Привет, друзья! А вот и я! Небось, не ждали ни… э-э-э… меня?
Атаман все-таки рухнул в обморок, хотя в бесенке ничего страшного не было: маленький, лохматенький, с забавными рожками и свиным пятачком вместо носа. Он весело прыгал внутри пентаграммы, используя свой длинный хвост в качестве скакалки.
Треск в кустах и быстро удаляющийся вой перепуганных разбойников сообщил друзьям о том, что работники ножа и топора тоже не вынесли этого зрелища.
– Чего глаза-то вылупил? – прикрикнул на Зырга бесенок. – Приведи его в чувство! Он теперь на этом шоу единственный зритель и должен досмотреть его до конца!
Тролль выудил верхнюю часть туловища атамана из воды и наградил Задрыгу парой оплеух. Первая оплеуха сместила челюсть атамана влево, вторая поставила на место. Из носа закапала кровь. Глаза Задрыги открылись.
– Ты меня вызывал? – тут же подскочил к нему бес, строя жуткие гримасы. Жуткими они не получались, но атаману все равно было страшно.
– Нет, он! – завопил Задрыга, указывая на Кевина.
– Я тебе дам – он! – показал ему в ответ кулак изгнанник.
– Стрелки переводить вздумал? – возмутился Люка. – Меня не проведешь! Товарищ выступал посредником! Быстро говори, что тебе надобно! А то… – пальцы резвящегося бесенка распустились веером.
– А то что?
– А то пасть порву! Говори, зачем вызывал!
– Мне бе… бе… бе…
– Что, козлом хочешь стать?
– Не-е-ет!!!
– А вылитый.
– Мне бе… бе… бе…
– Ну, точно козлом. Сейчас обеспечим. Рожки будут – во! Хвостик наимоднейший!
– Бессмертие мне надо, – выдавил из себя, наконец, атаман. – И чтоб молодым и красивым стал, вот!
– А ты все-таки козел, – расстроился бесенок, плюхаясь на хвост. – Придется тебя мочить.