— Согласись, — сказал он. — Благодаря моему обучению ты набралась немного ума. Поэтому я не буду вдаваться в подробности, ты знаешь все сама. Продумай свое отступление. Всегда продумывай отступление. Я предложил один вариант. Не думай, что я забыл про это.
Я лгу ей, черт побери. Он прислонился головой к скале. Будем надеяться, что этой ночью она не будет искать причин увильнуть и что она действительно хочет и не передумает. Она вспыльчива и так быстро меняет решения. Благодаря ей между ним и его смертью легли еще несколько дополнительных лет жизни. Теперь он убежден в том, что самое главное — это сегодняшний день и то, что он видит перед собой сейчас.
— Наслаждайся жизнью, девочка. Иначе ты подставишься под чей-нибудь меч раньше времени. Я не хочу доставлять этим сволочам такого удовольствия. Старайся взять все, что день дает тебе. Наслаждайся закатом. Радуйся дождю. И мужчине, который любит тебя. Черт возьми, я не думаю, что так уж плох. Как ты считаешь?
Она взглянула на него поверх чашки, очень быстро, но после этого посмотрела еще раз, дольше, наверно, думая о том, что он только что сказал, в той манере, как обычно она это делала. В манере Тайзы. Легкая улыбка тронула углы ее рта, брови чуть-чуть приподнялись.
— Нет, я тоже так не думаю.
Улыбка исчезла.
— Я всего лишь крестьянка. Я знаю природу и жизнь, и как это бывает. Я видела, как козы и свиньи наслаждаются жизнью. У меня было четыре брата, двое из них были женаты.
Ее губы задрожали.
— А то, что получила я, намного от этого отличается. Вы понимаете меня? Хотя крестьян такое не удивило бы. Козы, они тоже не очень-то вежливы. Но черт побери! Мастер Шока…
Она вырвала пригоршню травы и отбросила ее прочь.
— Мне просто не повезло. Ведь так? Но мне хотелось бы, чтобы кто-нибудь из них попробовал сейчас еще раз. Вот так-то. Мне ужасно хотелось бы этого.
Он напряженно и тихо вздохнул, тщательно сдерживая охватившее его волнение. Боги, она хоть когда-то расслабляется?
— Я надеюсь, что я не вхожу в их число?
Она покусала свою губу:
— Нет, мастер Шока. Я просто хочу, чтобы вы знали, что если я сплю с вами, это еще не значит, что я ваша жена. Я поступаю так потому, что боюсь, а я ненавижу бояться и поэтому я буду заниматься этим до тех пор, пока страх не уйдет из меня. Но не думайте, что все это для вас. Я не хочу лгать вам. Я не девственница. И я не чья-то госпожа. По моей вине вы покинули горы и теперь, черт возьми, я хочу, чтобы вы вернулись обратно! Если вы вернетесь, то я пообещаю вам, что постараюсь остаться в живых и вернуться, а потом выйду за вас замуж. И буду всем, чем вы захотите, всю свою жизнь. Я просто не хочу, чтобы вас убили из-за меня. Я никогда этого не хотела. Вы ведете себя очень глупо, и я ненавижу это! Я не то, что вы думаете. Я не ваша госпожа. Я крестьянка. Над вами будут смеяться, если вы скажете, что я что-нибудь другое. Как те люди в караване. Я не хочу, чтобы такое повторилось.
Она отлично владела своим лицом, руки тихо лежали на коленях, поза — само спокойствие. Только голос ее дрожал и прерывался. Она замолчала. Некоторое время никто из них не произносил ни слова. Он нашел около себя веточку кустарника, зажал ее между пальцами и сломал.
— Тогда позволь и мне рассказать тебе кое-что, если уж мы решили быть такими безжалостно откровенными: я поступил в свое время очень глупо, когда не переспал с Мейей. Не настоял на этом. После этого она уже не смогла бы стать женой императора. Наверно, я был величайшим глупцом на свете, когда считал, что в мире есть еще что-то здравое и это может повлиять на императора, и поэтому не стал похищать ее и не убежал с ней за пределы страны. И кроме того, в тот момент, ты понимаешь меня, в тот самый момент она уже была женой императора.
А против меня бросили целую армию. И она умерла. Но дело не в этом…
Он сейчас говорил о том, что разрасталось в нем от месяца к месяцу, о горечи, которая отравила большую часть его жизни.
— Я не думаю сейчас, что все это время любил ее. Не думаю также, что и она когда-либо любила меня. Мы были детьми. Мы были увлечены друг другом. Я потерял ее, потому что таков был приказ императора. Это было очень романтично. Но я остался один и чувствовал себя покинутым, и моя гордость была ущемлена. А что мне было делать? Я ведь жил с чувством, в реальности которого даже не был уверен полностью. Ты можешь это понять? Вероятно, то же самое происходит сейчас и у нас с тобой. Ты со мной и в то же время — нет. И да, и нет. Но, что касается меня, тут все было по-настоящему. Все обязано было быть по-настоящему. Она ненавидела своего мужа. Мы с ней ни разу не спали вместе. Если бы это имело место, то, я так думаю, мне было бы намного легче. И теперь, и тогда. Я бы знал, что между нами было нечто большее, чем простое увлечение. В тот день, когда она умерла…