– Успокойся, – сказал Жоан. – Что уж теперь-то. Давай лучше на карту глянем, что там по дороге впереди.
Он достал карту и развернул ее прямо на ходу:
– Болот, хвала богам, вроде нет. Ну по крайней мере таких, чтоб их на карту нанесли. Дальше тут село, ты не поверишь, Куло-Вьехо. Самокритично, как по мне.
– Ночевать мы там точно не будем, – решительно сказал Джорхе. – А что в окрестностях этой… Старой Жопы?
– А черт разберет. Тут отмечены какие-то развалины, вроде как древние. Написано «местная достопримечательность».
Джорхе фыркнул:
– Как будто кто-то сюда достопримечательности ездит осматривать. Вот в развалинах и заночуем. Всё лучше, чем в трактире в Старой Жопе. Нет, ну это ж надо – такое название! И небось еще гордятся, наверное…
Паладин свернул карту, спрятал в карман и протянул задумчиво:
– Развалины… Стремно как-то. В старых развалинах всякое может быть. А может, конечно, и не быть. На месте надо глянуть. Может, лучше будет все-таки в трактире заночевать? Дедуля, помнишь, про развалины старые всякое рассказывал…
– Помню, ну и что. Это же не значит, что прямо-таки в каждых развалинах дрянь заводится, – возразил Джорхе. – Дедуля-то специально, по рабочей надобности по таким развалинам ездил, вот у него и опыт такой… специфический.
Дальше они ехали молча до самого полудня, когда голод и усталость заставили их сойти с тракта и углубиться в здешний чахлый лесок в поисках подходящей для привала полянки.
Такая полянка нашлась, и не очень далеко от дороги. Первым делом Джорхе снял браслет:
– О-ох, почти как оргазм, честное слово!!! Так… что у нас тут с маной… о. Слушай, а местечко-то пристойное. Жилка есть, тонюсенькая, но все-таки для здешних мест лучше, чем ничего. Так, ты последи, чтоб никого не принесло ненароком, а я сейчас быстро парочку заклятий наложу...
Жоан послушно принялся бродить вокруг, посматривая по сторонам и собирая хворост. Никого не было, хотя от тракта они не так и далеко ушли, а сама полянка, судя по основательному кострищу, часто использовалась для привалов. Собрав приличную охапку хвороста, Жоан принялся разжигать костер с помощью огнекамешка, хотя Джорхе и порывался кастануть огонь.
– Слушай, ну в самом деле, надел бы ты браслет обратно. Мало ли, – сказал паладин.
Брат вздохнул тяжко, надел браслет и принялся ощипывать и потрошить гуся. Пока он этим занимался, Жоан сходил с котелком за водой к обнаруженному неподалеку источнику. Источник был ухожен, выложен камнями и прикрыт крышей из коры и веток. Возле него под кривым деревом стоял маленький алтарь с процарапанным на нем акантом, и паладин, пошарив по карманам, достал два орешка, которые не успел сгрызть по дороге. Положил на алтарь, прошептал короткую молитву и набрал воды. Уходя, оглянулся и улыбнулся, увидев, как две белочки убегают по веткам с орехами в зубах.
Через час братья плотно пообедали густой наваристой похлебкой: в котелок к гусю пошла горсть пшенной крупы, горсть сушеной морковки с луком, две щепоти соли, щепоть перца и листик лавра. Вышло неплохо. Обсасывая гусиные кости, Джорхе сказал:
– А хорошо получилось. По крайней мере этой едой мы не отравимся и поноса от нее не будет… Хе, кстати, и самопал пригодился. Круто ты их напугал, я сам поначалу решил, будто ты их пристрелить хочешь.
На это Жоан плечами пожал:
– Честно говоря, очень хотелось. А потом гусей увидел…
Джорхе бросил кости в тлеющие угли:
– Метко стреляешь. Да еще так навскидку. Молодец… Ну всё, теперь часик подремлем и в путь. Еще две ночевки – и мы наконец доедем до этой Сьюдад-Планина. Хоть бы успеть…
– Ты боишься, что его казнят? – обеспокоенно спросил Жоан, выскребая из котелка остатки похлебки.
– Я боюсь, что князь таки надумает официально потребовать его обменять на своих беглых магов. Тогда нам будет намного сложнее его вытащить, – проворчал Джорхе, устраиваясь на подстилке. – Охранять его будут куда покрепче, а сама тягомотина с обменом и переговорами может очень надолго затянуться... Да и не хотелось бы до этого доводить – все-таки позор на всю Фарталью… Ну и вообще-то, если с обменом не получится, то могут и казнить. В этой Планине смертную казнь могут присудить даже за какую-нибудь мелочь, за которую у нас ну самое большее десяток плетей отвесят... Так что нам надо поторопиться.