Маг рассмеялся:
– Ну тебя. Нет, давай всерьез подумаем. Скажем, что мы, например, заночевали в поле, у дороги, и видели, что в развалинах на холме что-то полыхало, а что – знать не знаем и проверять, естественно, не собирались.
– А я предлагаю вообще не упоминать, пока нас сами не спросят, – серьезно сказал Жоан. – До столицы еще далеко, больше дня пути, и я б не хотел нигде особо задерживаться... тем более в селе Куло-Вьехо.
Село встретило их толпой народа на маленькой площади перед церковью. Селяне, у многих из которых в руках были вилы, косы и колья, что-то бурно обсуждали, пока не завидели приезжих. Тогда все как один повернулись к ним и замолчали.
Джорхе и Жоан почувствовали себя неуютно, но паладин первым опомнился, напустил на себя невозмутимый вид и сказал:
– Доброе утро, почтенные. Скажите, а у вас тут можно воды набрать да пива купить и овса для лошадей? Ну и позавтракать.
Один из крестьян, видимо, здешний староста, вышел к ним из толпы и с подозрением спросил:
– Кто такие… сеньоры? – он увидел Жоанов самопал и тесаки на их поясах, и решил, что стоит быть повежливее.
– Мы кабальерос из Сальмы, едем в Сьюдад-Планину по семейным делам, – сказал правду Джорхе. – Так что насчет воды, овса и пива? И завтрака?
Крестьяне зашушукались, потом староста, с подозрением оглядывая братьев, стал расспрашивать на вполне понятной смеси плохого фартальского и местного варианта сальмийского:
– Сальмийцы, стало быть… По семейным делам? А по каким таким семейным делам?
– А родственничка нашего беглого ищем, – скривился Жоан. – Эта скотина выгребла все семейные деньги подчистую да и слиняла с ними. Вот мы засранца и пытаемся поймать. Аж сюда добрались. Вы такого тут не видели? Белобрысый, высокий, с пузиком и жалкой бороденкой, до девок охоч безмерно.
Жоан даже паладинское умение воздействовать на разум не применял – сил после ночного боя не было, но рассудил, что если говорить правду… ну, хотя бы часть правды – то это будет звучать убедительно и без воздействия на разум. По всей видимости, рассудил он правильно, потому как староста заметно подобрел:
– Был тут такой, в столицу поехал, там его ищите. Деньгами, правда, сорил знатно, так что, небось, плакали ваши семейные денежки...
Джорхе махнул рукой в жесте досады:
– Вот сволочь! Уж мы ему кости пересчитаем, за каждый реал ответит.
– А что это, почтенные, вы с утра с дрекольем тут толпитесь? – поинтересовался Жоан, видя, что отношение старосты и большинства мужиков к ним из настороженного сделалось сочувствующим.
Староста покашлял и сказал:
– Хм, а вы ведь небось по княжескому тракту ехали, а? Не из столицы же. Где ночевали-то?
– Да в поле и ночевали. Мили за четыре отсюда, у дороги. Ночь нас в пути застала, думали дотемна успеть сюда, да не успели, – Жоан внимательно на него смотрел, все-таки прибегнув к паладинским умениям, чтобы сделаться немножко убедительнее, да и старосту на откровенность вызвать. – Вот и заночевали в поле. Жуткие же у вас тут места, я вам скажу… мы огонь всю ночь жгли и молились, так страшно было.
– Стало быть, за четыре мили… На опушке, выходит?
Джорхе быстро припомнил, что по дороге за четыре мили до этого села, и сказал:
– Да нет, от опушки мы уж отъехали, и далеко. Ночевали возле колодца придорожного.
Колодец они действительно проехали, и даже набрали там воды. Сами пить не рискнули, не понравился Джорхе запах этой воды, но лошадей напоили. При желании возле колодца можно было бы и заночевать, конечно. Тем более что там даже кострище было обустроено, видимо, путники часто там останавливались.
– Хм, а оттоль ведь замковый взгорок видно, – сказал один из крестьян, отиравшихся возле старосты. – Видно же? Стал быть, и что там ночью творилось, вы тоже видать должны были.
– А вы думаете, чего мы с перепугу молились всю ночь? – тяжко вздохнул Жоан. – Как увидели среди ночи это полыхание, как услышали грохот и визги, так перепугались, что больше и спать не могли. И лошади сбежали, мы их потом на рассвете целый час ловили по кочкам да кустам. Что это у вас там на холме такое жуткое?
Крестьяне переглянулись, и староста сказал:
– А пойдемте в трактир, сеньоры. Эй, Педро, присмотри за лошадками сеньоров.
Жоан кинул подбежавшему к лошадям мальчишке медный сантим:
– Хорошо присмотришь – еще пять дам.
Пацан улыбнулся широко:
– В лучшем виде, сеньоры!
И повел лошадей к поилке у трактира, привязал к коновязи, взял ведро и стал набирать из колодца воду. А братья со старостой и двумя крестьянами довольно богатого вида вошли в трактир.