– Сделано. Что там такое?
– Кикиморы, Джорхе. Целая толпа гребанных кикимор, и похоже, они кого-то жрут. Или собираются жрать, – паладин взял самопал наизготовку.
Маг с облегчением выдохнул:
– Ну, кикиморы – это просто. На них обычная боевая магия действует.
– Все равно, ты особо магией не разбрасывайся, мало ли. Побереги хоть амулеты, что ли. А, и лошадок тут привяжи, от греха.
Паладин пошел вперед, а Джорхе привязал лошадей к ближайшему дереву, обнажил тесак и быстрыми шагами догнал брата.
Теперь и он слышал противные, скрипуче-хихикающие звуки – голоса кикимор. Впереди были заросли каких-то обросших мхом кустов, и звуки доносились оттуда. А еще оттуда доносились всхлипывающий, перепуганный голосок, сбивчиво читавший обрывки молитв, и хриплые нечеловеческие стоны.
Кикиморы не относятся ни к фейри, ни к демонам. Они – порождения мира людей, Универсума, и считаются бестиями. К бестиям относятся не только кикиморы, но и лешие, морские и озерные змеи, подземные черви, гигантские крысы, крысолаки, мантикоры, гарпии и тому подобная гадость. Фейри их тоже очень не любят, и даже случается так, что или помогают людям их побороть, или сами обращаются к людям за помощью против таких чудовищ, потому что бестии имеют свойство проходить сквозь Завесу и досаждать обитателям Фейриё. Но, по счастью, против бестий отлично работают как обычное людское оружие, так и боевая магия.
Не успели маг и паладин добежать до зарослей кустов, как оттуда донесся пронзительный вопль, и Жоан, недолго думая, хватанул ману, тут же сбросил ее силовым ударом и пробил в кустах широкий проход. И ломанулся в него.
За кустами была окруженная с трех сторон топью высокая и оттого сухая полянка, на которой еще курилось кострище, валялась растерзанная лошадь, были раскиданы какие-то тряпки, и стояло удивительно крепкое и довольно высокое для болотного леса дерево с бочонкообразным стволом, поросшим мхом, и почти безлистыми ветками, укрытыми на концах шишечками черно-зеленых орешков. Кикимор на поляне Жоан сходу насчитал штук десять. Это были отвратительные твари, выглядящие как злобная карикатура на зеленых лесных мавок: невысокие, с непропорционально длинными тощими руками и ногами, с вывернутыми назад ступнями и коленями, длинноносые, зеленокожие, с широченными лягушачьими ртами, полными острых мелких зубов. Их худые тела покрывала негустая поросль, похожая на водоросли или мох, а длинные спутанные волосы торчали во все стороны. Три кикиморы сидели вокруг еще бьющейся и хрипло стонущей лошади, и длинными когтистыми пальцами рвали ей живот, четвертая грызла лошадиную ногу, вырывая большие куски мяса, пятая припала к разорванной шее и пила кровь. Остальные кикиморы прыгали вокруг дерева, пытаясь добраться до девушки, сидевшей на ветке футах в семи над землей. Залезть на дерево им мешало простенькое, но очень действенное заклятие, которое и Жоан, и Джорхе сразу опознали как «Заморозка». Влажный мох на стволе под этим заклятием сильно обледенел, и когти кикимор скользили по нему. Но заклятие, и без того слабенькое, уже почти выдохлось, так что кикиморы все-таки потихоньку подбирались к девице. Она тыкала в них самодельным копьем – палкой с примотанным к ней ножом, визжала от страха и молилась одновременно.
Выскочив на поляну, Жоан тут же разрядил самопал в ближайшую кикимору – из тех, что пировали на лошади. Другие сразу же оставили девушку в покое и повернулись к нему. Жоан быстро откинул полку, сбросил гильзу, выдернул из бандольера патрон, вложил в самопал и выстрелил снова, разнеся голову второй кикиморы вдребезги. Сине-зеленая слизь брызнула во все стороны, кикиморы мерзко завизжали. Обезглавленная кикимора забегала по всей поляне, размахивая когтистыми руками так лихо, что тут же располосовала бок одной из своих товарок, и та набросилась на нее, разорвав на куски. Другие кикиморы кинулись на паладина, как раз перезаряжавшего самопал. Девушка на дереве завизжала похлеще кикиморы, метнула свое «копье» и сумела пробить насквозь одну из кикимор, после чего, не прекращая визжать, махнула освободившейся рукой. Жоан почуял движение сил, складывающихся в ту же «Заморозку», и легко уклонился от этого каста – девица явно метила в кикимор, но промахнулась. Жоан выстрелил в третий раз, так же метко, как и в предыдущий, обезглавив еще одну кикимору.
Позади него Джорхе, видимо, решивший, что перед ведьмой – а девица явно была той самой ведьмой, которую искали Слуги Церкви – стесняться нечего, быстро потянул ману, левой рукой закрутил каст (потому что правой с тесаком как раз рубанул подскочившую к нему кикимору) и накрыл сразу пять бестий облаком разноцветных мелких феечек с бритвами. «Фейская цирюльня» сработала на отлично: не успел Жоан перезарядить в четвертый раз самопал, а девица – замолчать, как феечки разделали на кучу склизких сине-зеленых ошметков трех кикимор из пяти. Жоан снова выстрелил. В этот раз ему попался патрон с дробью, так что очередную кикимору просто разорвало пополам. Он повернулся, выхватил тесак и добил разрубленную Джорхе кикимору, а тот кастанул «Безумного мясника», располосовав оставшихся кикимор призрачными ножами на пять кусков каждую.