– Ох… а я… я не могла так покалечиться? Меня же никто не учил… – испугалась она.
– Вряд ли, ведь почти сразу твой отец раздобыл тебе адамант, это тебя и спасло, я думаю. А в академии есть опытные наставницы, которые тебя первым делом именно этому научат. Мне через две недели возвращаться на службу, если хочешь – поедем вместе, поступишь в академию. Правда, придется пристойную квартиру поискать, а в столице это дело непростое. Так-то я в комнате съемной живу, в доме, где такие же как я жилье снимают, а там, хм, не очень-то уютно, казарма казармой, если честно. Да это ничего, что-нибудь уж точно найдется, я думаю. Так как, поедешь учиться?
Беренгария рассмеялась:
– Ты еще спрашиваешь. Конечно. Я об этом уж четыре года мечтаю… А ты не мог бы меня чему-нибудь прямо сейчас поучить? Ну, я имею в виду, до академии… а то сейчас-то, пожалуй, нам лучше бы помыться да позавтракать.
– А пожалуй что и мог бы, – Джорхе сел на кровати, дотянулся до стула и взял рубашку. – Заодно проверим, как эта наша синергия еще работать может.
Беренгария слезла с кровати, поцеловала его и, набросив на себя яркий розовый халат (явно с плеча Аньес), ушла приводить себя в порядок.
Завтрак накрыли в столовой, и первым туда явился Жоан, выспавшийся и проголодавшийся. Помощник кухарки еще таскал с кухни блюда и тарелки, и паладин, чтоб ему не мешать, уселся на широкий подоконник открытого окна, из которого была видна часть долины, и стал любоваться родным пейзажем. Вторым в столовой появился Джорхе:
– Доброе утро, Жоан.
– И тебе того же, – паладин глянул на него и ухмыльнулся. – Утро, я смотрю, было не только добрым, но и приятным.
Джорхе смутился:
– Не без этого.
Он тоже подошел к окну и сел на свободный край подоконника.
– Кажется, мы с ней столковались, – осторожно сказал он.
– Я вижу. А утром и слышал, – продолжая ухмыляться, сказал Жоан. – Моя-то комната как раз над той, где мы тебя вчера уложили, когда ты свалился. – Честно, я за вас рад. Вы друг другу очень подходите. Мартина и дедуля вчера то же самое сказали.
– Ты еще во время обряда понял, что мы с ней в синергию можем войти, а?
– Ага. Интересно было, как быстро до тебя дойдет, – Жоан бросил взгляд на стол. Блюда уже все стояли, значит, скоро экономка всех позовет завтракать. – Правда, дедуля слегка подпортил интригу, еще вчера сказав об этом Беренгарии, ну да ничего.
Маг покрутил в пальцах браслет с адамантом, вынутый из кармана, и протянул брату:
– Держи, отдашь дедуле.
– Хм, – тут Жоан наконец заметил кое-что. – Ты, никак, опять побрился? Я думал, ты бороду отращивать начнешь.
Джорхе махнул рукой:
– А, черт с ней. Как выяснилось, хорошо колдовать и без нее можно, борода – это просто дань традиции. С ней возни больше, чем с бритьем, если хочешь, чтоб она прилично выглядела. А так – кастанул «Стрижку-брижку», и готово. Косу, конечно, отращивать буду, привык я к ней за столько лет... Да и по уставу боевому магу положено, вообще-то. Ты мне лучше расскажи, что вчера было, когда я отрубился.
– Выяснилось, что пока мы Микаэло из тюрьмы вытаскивать ездили, тут его подарочки поспели, – тяжко вздохнул Жоан и быстро пересказал брату все, что вчера обсуждалось в гостиной.
Джорхе схватился за голову:
– Я этого придурка точно в статую превращу!!! Даже если Мартина выяснит, что он блаженный.
Тут в столовую зашли дон Сезар, Аньес с Беренгарией, дедуля Мануэло, Мартина, экономка сеньора Кариньес, и Ланс с Жозе, ведущие за локотки Микаэло, помытого и переодетого.
По традиции, первым за стол сел сеньор Мануэло, как самый старший в роду, затем свои места заняли дон Сезар и Джорхе, рядом с ним Аньес усадила Беренгарию, потом сели Жоан и Аньес, затем Ланс и Жозе усадили Микаэло и сами сели по бокам от него, а потом за стол сели и Мартина с экономкой. Аньес подала отцу пшеничную лепешку, и тот ее разломил. Это был знак, что все могут приниматься за еду.
На столе, помимо лепешек, были отварная ягнятина под белым соусом, кукурузная полента со сливочным маслом и тертым сыром, отваренная в шиповниковом сиропе морковь и творожная запеканка с изюмом и душистыми травами, и к ней – свежайшая желтоватая сметана, ну и конечно, местный травяной чай. Микаэло было вякнул что-то насчет того, а где же вино, но получил тумака от Жозе и заткнулся, занявшись ягнятиной и полентой.
Завтрак прошел довольно напряженно – вся семья только и думала над тем, что делать-то с Микаэло, даже Беренгария ощутила эту напряженность и тихонько спросила у Джорхе, в чем дело. Он ей шепотом объяснил, что братец Микаэло натворил изрядных дел, и теперь надо как-то решать, как бы пресечь это в дальнейшем.