Так что, когда дон Сезар положил на пустую тарелку крест-накрест вилку и нож и встал, все остальные тоже встали, даже те, кто еще не доел. Микаэло было попытался продолжить трапезу, но Ланс поднял его за шиворот.
Дон Сезар сказал:
– Ну, вся семья в сборе. Раз так, идемте в гостиную. Ланс, Жозе, закройте ставни гостиной, чтоб этот дурень ненароком не выскочил, да и дверь караульте как следует. Кариньес, комнаты для женщин с детьми готовы?
– Готовы, дон Сезар.
– Хорошо, пошли кого-нибудь за ними, пусть берут что нужно и приходят. А мы пойдем, разберемся с нашим, простите боги, дурнем стоеросовым…
И вся семья, да еще Мартина, прошла в гостиную, и Жозе тут же прикрыл за ними двери. В гостиной было темно из-за закрытых окон и ставней, но Джорхе щелкнул пальцами, и под потолком зажглись все пять светошаров. Дон Сезар сел в свое кресло, сеньор Мануэло – в свое, остальные расселись на стулья и диванчик, а Микаэло, подергав запертые окна, забился в самый дальний уголок, возле старинного поставца с паладинскими наградами предков. Жоан встал, прошел туда, крепко взял его за плечо и выволок на середину гостиной, усадил на пуф:
– Тут сиди, горе горькое.
Микаэло подчинился, хотя вид у него был очень грустный и напуганный – до него явно дошло, что сейчас ему достанется как бы не больше, чем вчера от батюшкиных тяжелых рук.
Дон Сезар тяжко вздохнул:
– Значит, так. Порадовал ты меня, Микаэло, ничего не скажешь, так уж порадовал. Аж троих детишек на стороне сделал. А может, и больше, черт знает, скольких девок ты трахал без амулета… Кстати, где ты его подевал?
– Потерял, батя… – прошептал Микаэло, не поднимая головы.
– Потерял… А сказать не мог?
– Забыл… Ну и потом я его опять нашел, вот говорить и не стал…
– Тьфу на тебя, дурак, – аж плюнул дон Сезар. – Сказать забыл, а трахаться продолжил. Не удивлюсь, если завтра еще какие-нибудь поселянки мне твоих детей притащат.
– Не притащат, батя… я только Монику, Лупиту и Эвиту любил, когда амулет потерял, – всхлипнул Микаэло. – Простите, батя.
– Это я бы тебе простил, Микаэло, – дон Сезар взялся за сердце, подышал размеренно и продолжил:
– Простил уже, собственно. Чего уж там, такое и не с дураками бывает. Но вот всё остальное я тебе простить никак не могу.
Джорхе добавил:
– И я тоже. Да батя из-за твоих выходок дурацких сердечную болезнь заполучил! Нам с Жоаном пришлось в Планину ехать, тебя из тюрьмы вытаскивать, чтоб позора на наш род избежать. А позор был бы неминуемым, потому как князь планинский собирался требовать от его величества обменять тебя на трех магов, которые от него недавно сбежали. Да еще ни один Дельгадо на наш род такого позорища не навлек, как ты навлечь сумел. И благодари богов, что я остыл и не стану тебя «Фейской Цирюльней» брить, как сначала собирался. А вот что я все еще хочу сделать – так это тебя в статую на месяц превратить. Чтоб ты никакой дури наворотить больше не смог.
– Джорхе, да за что? – заерзал Микаэло. – Я же ничего такого не делал… путешествовал только и подвиги совершал, как Алонсо Кехана и Диего Вега…
Жоан, Джорхе и Аньес схватились за лица:
– О боги, за что нам такое наказание!!!
– Путешествовал… – проворчал дон Сезар. – Хочешь знать, во что твои путешествия и подвиги семье обошлись? В сорок три эскудо с лишним!!! И это при том, что годовой доход Кастель Дельгадо – сто семьдесят!!! Четверть годового дохода, Микаэло!!!
– Батя, да разве сорок три эскудо – это так много? – удивился Микаэло. – Не может такого быть!
– Еще как может, Микаэло, еще как!!!
– Сорок три эскудо ему немного, ишь ты, – проворчал дедуля Мануэло. – Да чтоб ты знал, дурень, на один эскудо в столице четыре месяца на хорошей квартире со столованьем и стиркой можно жить, припеваючи!
Микаэло рот открыл:
– Правда? А почему мне раньше не сказали? А то я по гостиницам везде по двадцать реалов за ночлег платил…
В который раз семейство Дельгадо схватилось за лбы и тяжко вздохнуло.
– О боги, ну почему же ты такой дурак, а? – простонал дон Сезар. – Мартина! Ты вчера на него смотреть ходила… Что ты там высмотрела? Он совсем дурак или с этим что-то поделать можно?
Посвященная опустила голову:
– Боюсь, что исцелить это нельзя. Ну, в смысле, совсем, полностью исцелить.
– Жаль, – вздохнул дон Сезар. – А ты выяснила, отчего это с ним такое стряслось? Раньше-то Микаэло тоже не шибко умным был, но все ж таки так не чудил и чуши такой не молол…