Донья Кватроччи достала платок, вытерла глаза и преобразилась:
– Спасибо. Вы меня и правда очень утешили. И знаете…хм… я вот на вас смотрю и вдруг понимаю: зря я не уступила своему желанию вас попросить сделать это для нас… и дождалась, что это сделал сид, имени которого я даже не знаю.
Слегка обалдевший от такого признания старший паладин чуть не икнул. Помолчав, отпустил ее руку, встал, приложил два пальца к кокарде:
– Хм, хм… разрешите идти, донья Кватроччи?
– Ах, идите, идите, – отмахнулась она, чему-то улыбаясь.
И все еще обалдевающий паладин ушел.
Чучело
Паладины должны быть не только умными, способными к особым талантам и умениям мистического характера, но и ловкими, выносливыми и физически сильными – таково обязательное требование, ведь по роду занятий им часто приходится иметь дело с самыми разными фейри. А сиды, альвы, кобольды, тролли, корриганы, корреды и даже тилвит-теги отличаются огромной силой, так что биться с ними обычному человеку непросто. Вот паладины и тренируются как можно чаще. А уж младшие паладины – так и вообще света белого не видят. Шутка ли – трижды в неделю большая тренировка во дворе, и каждый день – в зале, да еще наставники то и дело норовят каждому назначить дополнительные занятия. Даже если младший паладин – такой крепкий плечистый здоровила, как Жоан Дельгадо, и способен разогнуть и согнуть подкову, а ударом кулака свалить с ног годовалого бычка.
Вот Андреа Кавалли, наставник Жоана, и назначил ему вечером, после ужина, вместо увольнительной как следует помахать мечом в тренировочном зале. А всё потому, что утром в спарринге с паладином Жозе Лафонтеном Жоан позорно пропустил два очевидных удара, и хорошо, что спарринговали с деревянными мечами, так что Жоан отделался только синяком на бедре да ссадиной на плече. Так что теперь весь вечер вместо того чтоб пойти в город и поразвлечься (конечно же, в пределах дозволенного), Жоан был вынужден лупить тренировочное чучело. Понятное дело, с чучелом рубиться – удовольствия мало, да и глупо, будучи уже младшим паладином второго года; это только кадетам полезно, а Жоан бы предпочел с живым противником. Так что чучело он воспринял как наказание, каковым оно, собственно, и было.
Конечно, чучело было все-таки получше, чем у кадетов-первогодков. Огромное, одоспешенное, с мечом и щитом, снабженное шарниром и пружиной, отчего оно от ударов могло повернуться или качнуться в непредсказуемом направлении. Да и тяжелое – тулово его было набито не только соломой, но и опилками. Но всё равно обидно.
Жоан, зайдя в зал, посмотрел на чучело и тяжко вздохнул. Не зря наставник выбрал для наказания именно время увольнительных: ведь некого же попросить поучаствовать в спарринге. Так что чучела не избежать. Жоан еще раз вздохнул и лупанул по чучелу. Оно качнулось, повернулось, и он еле успел уклониться от здоровенного щита, грубо сколоченного из корявых досок. Выругавшись, паладин пырнул чучело острием меча в соломенный «живот», прикрытый доспехами, метя в их сочленение. Но шарнир был смазан очень хорошо, и чучело опять повернулось, меч проскользнул, но теперь Жоан успел увернуться от меча чучела и врезать ему по «руке». Попал между наручем и наплечником, мешковина лопнула, и в дырку вылезла солома. Он нанес еще несколько ударов, успешно уклоняясь от меча и щита, оббежал чучело и врезал ему по спине. Чучело качнулось, роняя опилки из прорехи. Паладин плюнул:
– Скукота.
Он постоял немного, разглядывая чучело и усиленно пытаясь вообразить, что это здоровый тролль, например. Получалось плохо. Особенно когда на глаза попадалась торчащая из дыр солома.
Тут в зал зашел младший паладин Бласко – тоже в тренировочных шароварах, но без меча.
– О, привет, Жоан. А что это ты тут делаешь?
Жоан скривился:
– А ты как думаешь? Лучше скажи, что ты-то тут забыл. Я думал, ты в увольнение пошел.
Бласко вздохнул:
– Угу, пошел, как же. Я в прошлый раз в карты проигрался так, что вообще без гроша остался. А до выплаты жалованья еще неделя... По городу без денег шляться – тоска сплошная, даже леденец на палочке не купишь...
Он прошел к тренировочной стенке с перекладинами, надел на руки утяжелители, придвинул к стенке скамью и, зацепившись за перекладину ногами, стал качать пресс.
Жоан покрутил в руке меч, снова врезал по чучелу, отскочил, ударил по «руке» и поднырнул под щит, пырнул чучело снизу.
– Тьфу. Тоска...
– И не говори, – отозвался Бласко, не прекращая накачивать пресс. – Зря Кавалли так с тобой. Проиграть бой Лафонтену – не позор. Круче его только Манзони, сам Кавалли и Чампа.