– Значит, бродячие актеры… – протянула она, разглядывая подорожную. – «Джудо Панчини и Аглая Панчини, странствующие актеры…» – прочитала она вслух. Свернула свою бумагу, спрятала в рукав рясы.
– Верно. Помните, никто не должен заподозрить в вас паладина и сестру-инквизитора, – сказала Катарина. – Вы должны съездить в Боско Тенебро, все разузнать на месте. Если у вас получится вдвоем справиться с задачей – отлично. Если вы увидите, что дело сложное и что требуется суровое вмешательство – возвращайтесь с подробным докладом.
Утром следующего дня они выехали из северных ворот Арагосы. Джудо ехал верхом на крупном мерине, одетый в обычную местную одежду: рубаху с вышитым воротом, кожаный жилет с вышивкой, широкие штаны в полоску и высокие сапоги, черную шляпу с широкими полями и кафтан с пышными рукавами. Для достоверности маскарада кафтан был в яркую косую клетку, а шляпу украшал плюмаж из петушиных перьев – так здесь ходили бродячие артисты. К седлу был приторочен спрятанный в свернутую палатку паладинский меч. Аглая сидела на муле, за спиной у нее в чехле висела мандолина. И она тоже была одета по-местному – в широкую и короткую, до колен, пеструю юбку с кучей оборок, блузу и расшитую цветами бархатную камизельку, а поверх этого – в такой же клетчатый актерский кафтанчик. Под юбкой были панталоны, по местной моде – длиннее юбки, подвязанные под коленками, и полосатые чулки. А на ногах – местные же туфли с загнутыми острыми носами и огромными пряжками. Довершала маскарад шляпка с высокой тульей, украшенная разноцветными помпончиками. Одежда эта ей в общем-то нравилась, вот только казалось все время, что вырез блузки какой-то слишком глубокий. Аглая то и дело норовила поплотнее запахнуть верхний широкий кафтан. Ей все время мнилось, будто ее спутник пялится ей в декольте, хотя она пока что ни разу не поймала его на этом.
Молча они проехали около трех миль, миновав нескольких встречных путников, и наконец Аглая решила, что этак вся конспирация полетит к чертям, и надо как-то начать друг с другом разговаривать.
– М-м… можно, я буду называть тебя просто Джудо? – спросила она, прибегая к кестальской форме фамильярного обращения, и только потом спохватилась, что он может эту форму и не понять. Но Джудо понял, и ответил:
– Само собой, сеньорита… хм, Аглая… Бумажки нам выдали сообразно нашему происхождению, так что хоть выговор подделывать не нужно. Ты – кестальянка, я – ингариец. Если хочешь, можешь меня на кестальский манер звать – Гвидо, кажется, будет. А я тебя по-нашему – Аглас.
– Мне не трудно называть тебя так, как ты зовешься, Джудо, – отрезала Аглая. – Болтовня насчет того, что кестальцы норовят обозвать всех по-своему, действительности не соответствует. Не более, чем все остальные. И – только не Аглас, я прошу.
Паладин усмехнулся и смерил ее взглядом, совсем чуть-чуть задержав его на груди, и так и не посмотрев в глаза:
– Хорошо. Аглая, значит.
На сей раз она не обиделась на то, что он не стал смотреть ей в лицо – видимо, он прекрасно знает, какое действие может оказать его сидский взгляд на женщину. И предпочитает не рисковать.
– Ты уже придумал, какое актерство будешь показывать? Нам ведь хоть раз, а придется подтвердить нашу легенду.
Паладин пожал плечами:
– Я прихватил целую связку метательных ножей, ими можно жонглировать. И еще в моем мешке болтается пяток разноцветных шариков для этого же дела. Фокусы кое-какие делать умею. Сгодится?
– Пожалуй, – она задумалась, и добавила:
– И вообще, я думаю, бродячих артистов вроде нас полно, и обычно в таких парочках кто-то зарабатывает мастерством, а второй – охраняет маэстро от нехороших людей. При взгляде на нас любой поймет, кто из нас настоящий маэстро, а кто охрана.
Джудо кривовато усмехнулся:
– Это уж точно. Хотя уверен, что ты вполне можешь за себя постоять, если понадобится. Вас в вашей Инквизиции не только четки перебирать учат.
Аглая только улыбнулась. Паладин был прав: инквизиторок учили многому. По сути, Святая Инквизиция была чем-то вроде корпуса паладинов для женщин, с той только разницей, что инквизиторами могли быть и мужчины (как правило, бывшие кадеты-паладины, которые не смогли выдержать суровую физическую подготовку паладинского корпуса, или паладины, вынужденные перейти в инквизицию из-за болезни или ранения, несовместимого с паладинской службой). Занималась Инквизиция главным образом вопросами ересей и нечистой силой (то есть демонами и нежитью). И теми из запрещенных магических практик, которые либо опасно граничили с ересью, либо напрямую шли от языческих ритуалов, вроде кровавой магии.