Они полежали пару минут, учащенно дыша, а потом Ноэминья вдруг ойкнула:
– Ой… Не успели... а у меня амулета нету.
Джудо погладил ее по груди:
– Не бойся, ничего не будет.
У него тоже не было противозачаточного амулета, но ему он и не нужен. Будучи потомком кровавых сидов, Джудо умел контролировать такие вещи, и мог не опасаться наделать нежеланных детей.
Ноэминья высвободилась из его объятий, потянулась сладко:
– Как хорошо-то было… А сеньора вам точно плешь за это не проест?
Джудо встал, усмехнулся, застегивая штаны:
– Сеньора – инквизиторка, Ноэминья.
Она натянула панталоны и завязала их, оправила юбку:
– Значит, Лучано все-таки доехал до Арагосы! Вы же ведь потому и приехали, да?
– Лучано? – Джудо покачал головой. – А когда он поехал?
– Да позавчера, ну, уже поза-позавчера утром выехал, я его сама на рассвете на тракт задними дворами проводила, чтоб не видел никто. Мы всем врем, будто он корь подцепил и заразный в сарайке сидит. Еле я отца и тетку Тересу убедила, что так лучше будет. А что, вы его не видели? – Ноэминья встревоженно посмотрела на него, и Джудо поспешил ее утешить:
– Так он просто не успел еще добраться, когда мы выехали. Так что сейчас-то наверняка уже в Арагосе или на подъезде к ней. Это ведь брат твой?
Она кивнула.
– Значит, вы, молодые, поумнее ваших стариков оказались, – Джудо поцеловал ее в лоб и поправил выбившиеся из-под вышитой повязки черные прядки. – Я ж говорю – не переживай, он уже там, всё с ним хорошо.
Джудо не врал, точнее, не совсем врал – сейчас он тихонько прибег к сидской кровавой магии и точно знал, что брат Ноэминьи жив и довольно далеко отсюда, а вот в Арагосе ли – этого он сказать не мог. Чтобы точнее определить, нужна была кровь Лучано или Ноэминьи, но говорить ей об этом он не хотел – после всего, на что местные тут насмотрелись, это было бы слишком.
– А… А вы правда с той напастью, что в Боско Тенебро, справитесь? – спросила она напоследок, когда они уже выходили из этой комнаты.
– По крайней мере постараемся. А не справимся, так другие справятся. Утром еще одного гонца пошлем, уже с подробным письмом обо всём, что тут творится... Ну, теперь иди, скажи Нино, что нам с сеньорой другая комната нужна, с двумя кроватями и ширмой. И за удовольствие спасибо.
Она зарделась:
– Ой, да и вам тоже. Как хорошо-то было!..
Когда он спустился вниз, на столе уже стояла огромная сковорода с гигантской яичницей, рядом исходил паром кувшин с подогретым узваром, а переодетая в новую одежду Аглая задумчиво перелистывала раритетную книгу Джудовым метательным ножом.
Посмотрев на него, она вздохнула:
– И когда ты уже потрахаться успел?
– Это дело нехитрое, – Джудо придвинул к себе глиняную тарелку, отрезал большой кусок могучей яичницы и положил себе, украсив сверху пучком уже слегка увядшей зелени. – Девушке приятно сделал, да еще и с пользой для нее. И мне самому было нужно, после всего этого...
– Да я понимаю, – опять вздохнула Аглая. – Но на тебя же сейчас смотреть невозможно, ты так и светишься.
Он посмотрел на свои руки, и она уточнила:
– В ментальном плане светишься. И очень, э-э… привлекаешь.
Джудо жалобно сказал:
– Ну правда, ничего не могу с этим поделать.
– Да я тебя не виню, – еще раз вздохнула инквизиторка.
Она положила и себе яичницы, принялась за еду.
Жуя зелень, паладин спросил:
– Что-то интересное вычитала еще?
– Особо не читала, так, листала, – Аглая подцепила на вилку кусок жареной колбаски. – Как я и говорила, это вольный список с куда более старой книги. Вольный – потому что переписчик старую таллу не очень хорошо знал, и много где вместо непонятных ему слов писал похожие по написанию или звучанию орсинские, которые, как он думал, то же самое означают. И «соленый теленок» вместо «юной жрицы» тут далеко не самое курьезное. Представляешь, что будет, если по этой книжке начать ритуалы проводить?
Джудо взял еще кусок яичницы:
– Думаю, в лучшем случае – ничего. А в худшем – даже представлять не хочу.