– А хоть бы и перебрала. Я их, по крайней мере, не трахаю, как ты своих натурщиц!
Марио вспыхнул:
– Вот же ж злопамятная!!! Четыре года назад было, а ты до сих пор помнишь! Подумаешь, ну трахался я с натурщицами, это все делают! Было б на что обижаться… Да ты сама тоже небось тогда этим же развлекалась, слышал я всякое про твоих натурщиков. Но мне-то было плевать, это ты обиделась.
Она влепила ему пощечину:
– Ты мне расписывал, что я для тебя единственная, а сам, а сам…
От второй пощечины Марио увернулся, поймал ее за руки:
– Ну ладно, ну дело прошлое же, успокойся. Да, признаю, было такое, так и что. Мы же не были не то что женаты, а даже не жили вместе, просто иногда трахались. И кстати, неплохо ведь трахались, а?
И он ее схватил за талию, наклонился и поцеловал. Сесилья, целый месяц только и делавшая, что писавшая с очень впечатляющей мужской натуры, в прямом смысле слова изголодалась по близости, и потому на поцелуй ответила очень охотно. И они оба и сами не заметили, как улеглись на тот самый белый коврик, на котором позировали натурщики, торопливо разделись и принялись самозабвенно трахаться.
Тут-то их и застукал Робертино. Сесилья еще утром отправила записку в казармы младших паладинов, что Робертино, Оливио, Жоан, Тонио, Эннио и Лука могут забрать свои этюды после обеда. И совсем забыла об этом, когда встретила в коридорах паладинского крыла Марио.
Младший паладин, увидав такое дело, не отказал себе в удовольствии дождаться, пока они закончат, и только после этого, кашлянув, сказал:
– Хм, Марио, а как на это посмотрит Розита?
Марио аж подскочил:
– Роберто!!! Но ты же ей не скажешь?
Сесилья схватила свою мантию, прикрылась ею и спросила:
– Вы что, знакомы? И кто такая Розита?
Робертино хмыкнул:
– Мы, вообще-то, братья. Родные. А Розита – его конкубина. Кхм, по-фартальски – официальная сожительница по контракту.
Сесилья влупила пощечину Марио:
– Ах ты похотливый лживый засранец! Мало того, что ты меня трахнул, будучи женатым, так ты мне еще никогда не говорил, что ты, оказывается, Сальваро!
Марио встал, подтянул и застегнул штаны:
– Во-первых, конкубинат – не брак и супружеской верности не требует, а во-вторых, ты мне всегда очень нравилась. Ну а что касается моего происхождения – какая разница? И, в-третьих, – тут он повернулся к Робертино, – братец, тебе не кажется, что это несколько не твое дело?
Робертино плечами пожал:
– Да мне вообще-то всё равно. Это тебе потом перед Розитой объясняться, от тарелок уворачиваясь. А я за этюдами пришел.
Маэстрина, прикрываясь мантией, зашла за ширму, и Марио подал ей ее панталоны, блузку и юбку. Одеваясь, она сказала совершенно спокойно:
– Ладно, чего уж там. Мы люди творческие, а мне давно хотелось хорошенько потрахаться. Так что, Марио, спасибо тебе за это. Было приятно, ты плохо это делать не умеешь. А теперь – проваливай портреты старших паладинов дописывать. А вы, сеньор паладин, забирайте этюды, вон они там в углу стоят свернутые. И тоже, хм, уходите.
И Марио, красный от смущения, быстренько вышел. А Робертино, забрав этюды, сунул их под мышку и, посмеиваясь, пошел в казармы.
Портреты старших паладинов были готовы дней за десять до юбилея. Первым сторонним зрителем стал сам король. Готовые портреты на подрамниках расставили в гостиной старших паладинов и пригласили туда его величество. Марио страшно переживал, и поначалу даже спрятался в глубине гостиной, в одном из эркеров за книжным шкафом. Самим старшим паладинам их портреты очень понравились, но Марио опасался, что королю они могут не прийтись по вкусу – все-таки в простой манере, без всяких изысков… Но художнику хотелось знать, действительно ли его работы вполне достойны звания маэстро-академика. Мнение короля имело значение не только как мнение короля, но и как мнение просто стороннего зрителя – ведь Марио подписался на портретах без фамилий.
Король внимательно рассмотрел все портреты, подолгу задерживаясь у каждого. Сами старшие паладины тоже с интересом наблюдали за ним – видимо, его мнение было важно и им. Наконец, его величество сказал:
– Что ж, отличные портреты, они станут украшением Галереи Славы. Тем более что я давно хотел поместить туда портреты наиболее прославленных современных паладинов. Пожалуй, корона щедро вознаградит маэстро и закажет у него портреты старших паладинов не только придворной роты, но и других... Я думаю, пора сделать отдельную галерею, посвященную именно паладинам и их подвигам… Кстати, кто он, этот маэстро? Марио Рафаэль – имя незнакомое… точнее, знакомое, но... Хотел бы я на него глянуть.