– Спасибо огромное, посвященная. Очень полегчало!
Он начал одеваться. Марионелла, снова повязав на себя кружевной передник, разлила по чашкам чай, жестом предложила ему продолжить чаепитие. Когда паладин, застегнув последнюю пуговицу и поправив воротник, сел за стол и взял чашку, она написала на табличке:
«Если вдруг в отпуске соблазн тебя будет одолевать слишком сильно, иди в ближайшую Обитель Матери или к ближайшей посвященной», – стерла и написала еще:
«Но думаю, что не понадобится. Ты стал за этим ко мне реже приходить, чем раньше. Ты учишься справляться с соблазнами сам».
Она была права: Жоан действительно за этот год у нее был только четвертый раз. А в прошлом году каждый месяц бегал.
Так что, допив чай, Жоан еще раз поблагодарил Марионеллу, оставил на комоде традиционные три серебряных реала и вышел. А у самой лестницы столкнулся с Тонио. Тот пристально на него посмотрел и спросил:
– Ты от Марионеллы или из кладовки?
Кладовка с уборочным инвентарем на этом же этаже частенько использовалась паладинами как укромное местечко, где можно без помех самоудовлетвориться и пыхнуть дымную палочку. Жоан туда тоже иногда ходил, как и все. За каждым разом к Марионелле не набегаешься, да и не стоит.
– От Марионеллы, – сказал Жоан. – А до меня там был Филипепи.
Тонио погрустнел:
– Устала она, наверное. Эх… Ладно, пойду в кладовку. А к посвященной уже дома схожу. Там тоже такая посвященная есть... интендантом при куантепекской канцелярии служит.
Он вздохнул и скрылся за дверью кладовки. Жоан малодушно порадовался, что успел попасть к Марионелле раньше его, и, довольный, спустился на первый этаж, в казармы… где его и перехватил посыльный с запиской от брата Джорхе. В записке было только: «Срочно. Приходи в «Драконий Клык» к трем часам».
Паладин глянул на часы – как раз было без пятнадцати три. Если быстро бежать напрямик по склону холма, а не по Королевской лестнице да потом по Большому Проезду, то за пятнадцать минут можно успеть. Не то чтоб братец ушел бы, его не дождавшись… но Джорхе был страшно пунктуальным и, если Жоан опоздает, то полчаса братские нотации придется выслушивать, едкие и обидные.
Он таки успел вовремя – ввалился в тратторию, чуть запыхавшийся и слегка взопревший, ровно в три часа. Стянул берет и сунул его за пояс, огляделся и увидел за одним из дальних столов братца. Тот сидел за столиком в одиночестве, и выглядел очень обеспокоенным и мрачным, нервно теребил свою косу, пощипывал бородку и постукивал пальцами по столешнице. Да еще и мантия его была застегнута криво, что для Джорхе вообще совершенно нехарактерно. Жоан встревожился, быстро подошел, плюхнулся за стол, сказал по-сальмийски:
– Привет, Джорхе. Что уже стряслось-то?
Брат вздохнул:
– Привет. А стряслось то, что Микаэло в Планине крепко вляпался.
Жоан аж подпрыгнул:
– Что? Как это он там оказался?
– Путешествовал, – скривился Джорхе. – Не сидится ему, болвану, дома... Поперся в Планину, там каких-то дел натворил, его и засадили в тюрьму. Он бате письмо написал, с просьбой спасать его, несчастного страдальца.
Паладин схватился за голову:
– Идиот!!! Кретин!!! Тупоголовый долбень!!! Путешественник хренов!!! Ну почему, сука, Планина?! Ему что, родной Фартальи мало? С какого такого рожна его туда понесло, в эту затраханную жопу мира?!
Джорхе вздохнул:
– Скажи спасибо, что не в Алевенду.
– Вот еще не хватало, типун тебе на язык! – Жоан оглянулся, поманил подавальщика:
– Любезный, а принеси-ка нам два пива. Светлого. И миску этих ваших сырных бубличков для закуски. Ну и там еще чего, что у вас сегодня дежурное на пожрать.
Подавальщик кивнул и исчез. Паладины и маги частенько бывали в «Драконьем клыке», так что хозяин и работники старались их обслуживать по высшему разряду – все-таки клиенты заметные, а если чем будут недовольны, так себе дороже выйдет с ними ссориться. А главное – никакие столичные бандиты не рисковали сюда ходить, и уж тем более с хозяина дань брать. А если кто из них пытался, то стоило хозяину пожаловаться на это своим постоянным посетителям, так маги и паладины вмиг забывали о своем извечном противостоянии для того, чтобы вместе вразумить зарвавшихся бандитов. Лучше всякой городской стражи работало. Кстати, городские квартальные стражники из-за того же не отваживались с хозяина «Драконьего клыка» лупить свои обычные поборы. Не хотели связываться с паладинами и магами.
Так что подавальщик обернулся быстро, неся новенький деревянный поднос с двумя высокими кружками пива, миской сырных бубличков и двумя тарелками спагетти с куриным фаршем в белом сырном соусе. Жоан поблагодарил его, бросил на поднос монету в полреала, и придвинул к себе тарелку. Хоть он недавно и обедал, но все-таки у Марионеллы провел довольно много времени, да и пробежался знатно. Так что он быстро накрутил на вилку спагетти, стараясь набрать на них побольше соуса и фарша, и отправил в рот, с легким присвистом втягивая длинные спагеттины. Джорхе, тоже кинув на поднос полреала, сначала хлебнул пива, и только потом взялся за спагетти.