– Вы что творите, раздолбаи!!! Да вы хоть знаете, кто это такой? А ну быстро всё убрали и кыш отсюда!!!
Кадеты от неожиданности ссыпались с памятника и, потирая ушибленные при падении задницы, воззрились на Жоана с недоумением:
– А что такого? Все так делают… – вякнул Рикардо.
Жоан грозно на него глянул:
– Чтоб я больше такого не видел!!! Нечего моего предка палками утыкивать!
Кадеты глянули на него, потом повернулись и посмотрели на табличку на пьедестале.
– Ого! – сказал Сандро. – А мы и не знали…
– Читать как будто вас не учили, – проворчал Жоан, легко залез на пьедестал, снял бутылку и сунул ее в карман. – Дуйте в паладинскую библиотеку, найдите там хроники корпуса и прочитайте про всех прославленных паладинов, чьи памятники тут стоят. Считайте, что это вам такое взыскание. Всё понятно?
Кадеты кивнули и, радуясь, что отделались так легко, быстро убежали. Жоана еще весной вместе с Робертино и Оливио сделали старшинами над кадетами и обязали помогать наставникам их воспитывать в паладинских традициях, так что он вполне имел право наложить на них подобное взыскание, тем более что оно только способствовало развитию в кадетах уважения к корпусу.
Джорхе, наблюдавший эту сцену молча, снял свою мажескую шляпу перед памятником и отвесил предку легкий поклон. Надел шляпу и сказал задумчиво:
– Все-таки иметь в роду целую династию прославленных героев – это хорошо. Пусть даже почти все они – не по прямой линии.
Жоан тоже отвесил перед памятником поклон, надел берет:
– Жаль только, что стараниями придурка Микаэло теперь в нашем роду появится и прославленный дурак.
И братья тяжко вздохнули. Жоан достал бутылку, посмотрел на наклейку на ней:
– Ничего так кадеты раскошелились, плайясольское тиньо. На, спрячь в сумку, – он протянул брату бутылку, и тот упаковал ее в свою торбу.
А потом они направились прямиком в казармы. И на счастье Жоана, сразу там столкнулись с Кавалли.
– О, никак, мэтр Дельгадо? – улыбнулся Жоанов наставник, увидев Джорхе.
Тот поклонился:
– К вашим услугам, сеньор Кавалли.
Жоан удивился:
– Э-э… так вы знакомы?
– Ну, было дело, – махнул рукой брат. – Еще до того, как ты в корпус попал. Потом расскажу… Сеньор Кавалли, у нас тут стряслась, кхм, нехорошая семейная ситуация, грозящая сделаться политической.
Кавалли поднял бровь:
– А ну-ка, идемте.
Он провел их в гостиную младших паладинов, пустую и тихую (еще бы, все, небось, уже по домам свалили), сел в кресло у стола, жестом велел им тоже сесть.
– Рассказывай, Жоан.
Поерзав на диванчике, Жоан заговорил:
– Э-э… сеньор Андреа, видите ли… наш брат Микаэло, наследник домена, он… как бы сказать… дурак, короче. Самый натуральный стоеросовый обалдуй. И он нам все время всяческие неприятности создает. Но раньше его выходки хотя бы за пределы Фартальи не выходили. А сейчас… В общем, мы узнали, что его за что-то арестовали в Планине и посадили там в тюрьму. И князь планинский хочет это в каких-то политических целях использовать.
Наставник Жоана тяжко вздохнул:
– Сочувствую. И так понимаю, что тебе нужно от меня разрешение на время отпуска покинуть Фарталью? Хорошо.
Кавалли открыл папку для бумаг, вынул листок, взял перо и быстро написал отпускное свидетельство, с уточнением, что младшему паладину Жоану Дельгадо по семейным обстоятельствам дозволяется выехать за границу. Полез в карман, достал личную печать в бронзовой коробочке, развинтил ее и шлепнул на свидетельство:
– Ну, удачи вам в этом деле. Только, Жоан, прошу: не навороти глупостей. Впрочем, я думаю, ты справишься. И кстати, не вздумай туда в паладинском мундире ехать. Разрешение разрешением, но осторожность не повредит. Всё, иди собирайся.