Тут как раз к столу подошла подавальщица, видимо, работавшая тут за одну из упомянутых «девочек». Была она, как и все местные, невысокая и довольно тощая, с белесой какой-то косой, в засаленном переднике и давно не стираной блузе. Расставляя по столу тарелки с кашей и пирогами, она игриво улыбалась гостям, демонстрируя черные редкие зубы. В общем-то, если бы ее отмыть, чуть откормить, приодеть да зубы магией в порядок привести, была бы она даже очень хороша. Но...
Когда подавальщица ушла за пивом, Жоан брезгливо взял деревянную ложку и придирчиво ее осмотрел:
– Черт ее знает... Нам Робертино как-то лекцию прочитал на предмет заразы всякой, какую в подобных жральнях подцепить можно... Бр-р, жуть. Особенно картинки паразитов, которые он нам тогда показывал…
Маг тоже принялся осматривать ложку:
– Ну, ты же паладин. У тебя медальон на то и сделан, чтоб тебе устойчивость к подобным вещам повысить. И мы, кстати, с собой ложки брали.
Жоан быстро достал из торбы завернутые в холстину ложки и вилки, развернул:
– А насчет девки я прав оказался. Что-то наш братец совсем уж неразборчивым стал. Еще потом, не приведите боги, его от всякой дряни лечить придется.
Вернулась подавальщица с двумя кружками и объемистым кувшином пива, поставила на стол. Джорхе спросил ее:
– Скажи-ка, любезная, а как бы у вас тут помыться?
– Помыться? – удивленно протянула она. – Да как же, сеньоры, помыться-то, ежели дождя неделю как не было! Вот ежели ночью польет, то утречком можно будет и помыться. За песету бочка, за полторы – нагретая.
– Понятно. Спасибо за пиво, – Джорхе щелчком кинул ей на поднос монетку в три сантима. – Больше ничего не нужно.
– А может, сеньоры, желаете полюбиться? – она игриво улыбнулась и захлопала ресницами. Как и все здесь, говорила она на причудливой местной версии сальмийского с примесью фартальских слов, было в общем-то все понятно, но местами довольно смешно. Вот и сейчас Джорхе тихонько фыркнул, рукой прикрывшись.
– Нет, как-нибудь без этого обойдемся, – решительно сказал Жоан. – Но за предложение спасибо.
Разочарованная подавальщица ушла, однако монетку припрятала в пояс так быстро и ловко, что если б паладин специально не смотрел, не заметил бы.
Джорхе стянул браслет и сунул в карман, сказал:
– Вроде на нас никто не пялится? Давай, примени свои умения, сможешь глаза всем отвести хоть на минутку?
– Ты чего задумал? – встревожился паладин. – Зачем браслет снял?
– Затем, что надо немножко поколдовать ради нашего же здоровья. Ну, давай, отводи глаза. Мне полминуты, думаю, хватит.
Жоан вздохнул, оглядел зал, задерживая на мгновение взгляд на каждом. Это было тяжело – хоть ему воздействие на разум давалось хорошо, но тут, в зале, было человек восемь, а если считать бегающую туда-сюда подавальщицу и шныряющего от кухни к стойке хозяина – то десять. Многовато для младшего паладина второго года. Но он все-таки справился. Почуял легкую щекотку от движения магических потоков, когда Джорхе кастовал заклятие на еду и посуду. Потом потоки резко оборвались, и Джорхе сказал:
– Готово. Теперь, по крайней мере, не отравимся и никакую заразу не подхватим.
Жоан выдохнул, повернулся к нему. Брат как раз застегивал браслет и старательно прятал его под рукав.
– Надеюсь, никто ничего не заметил, – сказал он несколько виновато. – Но я и правда не смог бы есть тут просто так. Дома я всегда, если жрать приходится в сомнительных местах, кастую парочку очищающих и защитных заклятий...
Он взял ложку и принялся за кашу. Жоан последовал его примеру. Какое-то время они ели молча, потом Джорхе, отодвинув пустую тарелку, сказал:
– Так-то еда даже ничего, вполне съедобная. Варят, видимо, на дождевой воде, тут же болото кругом. Оттого они все тут и грязные, и одежду редко стирают – хорошую воду берегут. Мерзкое все-таки место эта Планина…
Пиво оказалось так себе, но, видимо, местное из болотницы было еще хуже, раз привозное стоило так дорого.
После еды у Жоана несколько улучшилось настроение, и трактир показался ему не таким уж и поганым. Он даже улыбнулся приветливо подавальщице, пришедшей забирать посуду, отчего та тут же застреляла в него глазками:
– А может, все-таки желаете полюбиться, сеньоры?
– Нет, – спохватился паладин и сделал суровое лицо. – Устали очень с дороги. Что там наша комната, готова?
– Готова, – подавальщица явно обиделась, видимо, рассчитывала на их щедрость за «любовь». – Пожалуйте наверх, вторая дверь налево.
– Благодарю, – Джорхе кинул ей на поднос еще сантим. – Пироги были вкусные.
Комната оказалась довольно тесной. И кроватей в ней не было, просто на полу поверх рогожных циновок лежали тюфяки, набитые сеном и накрытые грубыми простынями из конопляной холстины. Одеяла тут были сделаны из шкур разных зверей, сшитые из кусочков и изрядно полысевшие. Жоан брезгливо их унес в угол комнаты и достал из мешков собственные походные одеяла.