– А что с ним сталось?
– В 89-ом Горбачев «за спасибо» сдал Восточную Германию, даже не выговорив взамен судебного иммунитета для ее лидеров – чем привел в несказанное изумление руководство ФРГ. Тут можно было бы много чего сказать, остерегая от такого обращения с союзниками – от по-американски циничного "Мерзавцы, конечно, но ведь наши мерзавцы" до чисто детского «Если ты кого-то приручил, ты за него в ответе», – но наш любитель консенсусов слишком спешил получить свою Нобелевскую премию мира… Вульфсон, разумеется, при желании мог без проблем исчезнуть из Германии, но – остался: не стал срывать абажур и невозмутимоожидал, пока за ним придут . Похоже, западники простили бы ему всё, что угодно, но только не такое вот демонстративное «Идите вы все на…» – так что пришли за ним очень быстро…
Вульфсона, отставного шефа внешней разведки , судили трижды, и это было что-то с чем-то даже на фоне всей тогдашней вакханалии с «правосудием победителей» – особенно учитывая, что тех в Штази, кто гнобил диссидентов, никто и пальцем не тронул. Сперва ему пытались пришить «государственную измену в форме шпионажа»; адвокаты попросили разъяснений – "А какому же именно государству изменил обвиняемый?" и, в свою очередь, вежливо объяснили, что квалифицировать служебную деятельность главы разведслужбы суверенной державы как «шпионаж» – это юридический нонсенс. Потом последовательно возникли и отпали обвинения в имевших место по ходу разведопераций убийствах, пытках и связях с террористами (это, как выяснилось, шло по линии других департаментов Штази) – впору освобождать вчистую… Тут западное «общественное мнение» (формируемое как раз теми, кого Вульфсон четверть века выставлял на всеобщее посмешище) впало в совершеннейшее неистовство и, топая ножками, наехало на суд в лучших обкомовских традициях – «А я хочу, чтоб он сидел, и точка! Иначе – ПАРТБИЛЕТ ПОЛОЖИШЬ !» Короче, с третьего захода, перешерстив все досье БНД за 40 лет, присудили: по ходу тех закордонных операций Вульфсона убийств, пыток и терактов – таки да, не было, но случался киднепинг; странно, что не довесили еще и «подделку документов» – тут тоже дело было бы верное… Итог – два года условно, плюс – на закуску – лишение государственной пенсии.
Вульфсон плюнул и съехал на ПМЖ в Италию. Пишет там книжки – идут нарасхват, шутка ли: бывший шеф пятой по мощности разведслужбы мира… Вот я и думаю, Чип – а не сочиняет ли он там, помимо книжек, и еще что-нибудь эдакое?
30
Благодатный полуподвальный сумрак маленького патриархального кафе; до чего ж славно юркнуть в такую норку после отчаянного крысиного прошмыга по раскаленной средиземноморским солнцем сковороде рыночной площади!.. У задней стены, сплошь завешенной фотографиями кинозвезд и футболистов – допотопный музыкальный автомат; парень и девушка в серо-голубых футболках Йельского университета только что до отвала накормили его монетками, и теперь он благодарно мурлычет им свои каприччио. Помимо неизбежных «туристо американо» наличествует и столь же неизбежная для европейских кафе парочка пенсионеров-шахматистов: один – седовласый, с артистически взлохмаченной шевелюрой, второй – бритоголовый, с породистым лицом римского патриция.
– Синьор Марко! – окликает из-за стойки хозяин. – Вам кофе по-турецки, как обычно?
Бритоголовый неспешно оборачивается на зов.
– Да. Свари-ка из тех зеленых зерен, что ты показывал в прошлый раз.
Хотя его итальянский здорово хромает, хозяину кафе явно импонирует стремление гостя общаться на местном, так сказать, диалекте – уж каком ни на есть. Шахматный же партнер бритоголового, напротив, предпочитает нынешний язык межнационального общения :
– Шах!.. Да, кстати: я тут купил твою книгу, английский перевод…