Когда же на славийца пыталась напасть толпа даже самого отпетого хулиганья, завязывалась жестокая, но очень скоротечная драка и через пару минут все нападавшие вопили от боли с переломанными костями. На этот раз травмы наносились хулиганам вручную. Вообще-то на целителей, всегда одетых в серебристую униформу, на груди которой, справа красовался белый квадрат с красным крестом (такой же был на бейсболке), а на левом рукаве несколько дюжин узких красных шевронов нападали крайне редко. На прочность обычно пытались испытать славийских торговцев, которые по два, три человека всегда находились в компании ледарийцев. Тех вообще было лучше не трогать, так как за них их друзья, славийские торговцы, били особенно больно. О торговцах со Славии уже стали складывать в мирах Маураны легенды. Это были вообще какие-то полубоги, способные летать вместе с ледарийцами на максимальной скорости находясь в жилых помещениях крыла и не сходить при этом с ума.
Зато кого-кого, а славийских женщин и тем более девушек в мирах Маураны можно было встретить крайне редко и вовсе не потому, что им было запрещено покидать пределы своей планеты. Во всяком случае среди целителей точно не было ни одной женщины и объяснялось это очень просто. На вопрос, поставленный прямо, без экивоков, почему славийки не прилетают в наш мир, следовал такой же прямой и весьма нелицеприятный ответ: — «Вы думаете очень грязно, а они к этому не привыкли. Нам тоже неприятны очень многие ваши мысли, но мы же мужчины, мы славийцы, а потому умеем держать себя в руках. Вот, скажите, вы согласились бы взять и толкнуть свою жену или дочь в такое грязное и вонючее болото, что они потом уже никогда не отмоются? Вот видите, одна только мысль об этом вас ужаснула. Для нас чистота мыслей куда важней чистоты рук и лица. Мы понимаем, что вы просто не привыкли контролировать свои мысли и особенно чувства и скрытые эмоции, но у нас это в порядке вещей. Просто подумать о ком-то плохо, для меня уже преступление и неважно, можете вы прочитать мои мысли или нет. Просто я привык держать свои мысли в исключительной чистоте и мне довольно часто бывает не по себе от ваших мыслей, но ничего не поделаешь, я нахожусь здесь по личному приказу Большого Макса».
Слышать такое было не всегда приятно, но славийцы ведь говорили правду и делали это с печальным, если не горестным выражением лица. Вот и попробуй осудить их за это. Тем более, что от них никогда не дождёшься плохого слова. Всегда доброжелательные к кому угодно и всегда готовые прийти на помощь, причём не на словах а на деле. Смешно сказать, но довольно часто жители тех миров, в которых вахтовым методом работали славийские целители, искали защиты в случае клеветы или навета именно у них и славийцы, внимательно выслушав чью-то историю, вставали и шли прямиком к самому высокому полицейскому начальству. Точно так же поступали славийцы ещё одной категории — торговцы. Среди них тоже было немало целителей, но они же ещё и выступали в роли арбитров, если к ним обращались с такого рода просьбой. Докопаться же до истины им было совсем нетрудно. Славийца же не обманешь.
А ещё славийские торговцы помимо того, что они, будучи телепатами, всегда точно знали, что именно интересует их партнеров по переговорам, приводили своих заказчиков в изумление тем, что заключив сделку и взяв стопроцентную предоплату, они осуществляли все поставки точно в срок. Более того, даже в том случае, если того товара, о котором шла речь, ещё не существовало в природе. Очень часто случалось так, что в некоторых мирах соглашались купить славийские товары, но только в том случае, если это будет точная, гораздо чаще значительно улучшенная, реплика какого-то «туземного» товара, изготовленного из вечных славийских материалов. Тогда славиец брал оптовика за руку, отправлялся вместе с ним к изготовителю и покупал у того лицензию на изготовление строго ограниченной партии каких-нибудь бытовых приборов и потом, включив портативное устройство пси-связи, тут же начинал переговоры с одним из своих производителей, а тот, в свою очередь, вызывал своих специалистов и самый обычный тостер превращался в нечто совершенно фантастическое, но что самое главное, практически вечное.