Список славийских товаров, поставляемых на экспорт, рос в геометрической прогрессии, но при этом самые ценные можно было купить только за славийские рубли. Славия ввела в обиход свою собственную денежную единицу сразу после того, как её президент вернулся с Земли. Сначала курс рубля был объявлен один к трём, то есть за один славийский рубль нужно было заплатить три мауранских кредита. Именно таким он был исходя из запасов драгоценных металлов, бриллиантов и других активов. Да, но курс рос с каждым днём по мере того, как росли активы, в том числе и выраженные в виде мауранских кредитов и уже довольно скоро тугоплавкие металлы можно было купить только за славийские рубли. Возразить что-либо славийцам было невозможно. Ледария и Кассам, которые в принципе тоже могли так поступить, всё же поостереглись. Вместо этого они попросту стали использовать славийский рубль, как средство накопления и когашимы, сделавшие это первыми, не прогадали. Курс рубля рос неуклонно и падать не собирался, а потому вкладываться в него было чрезвычайно выгодно. Сегодня купил его за три кредита, а через год цена увеличилась уже до семи с половиной. Так ведь можно и не работать.
Только по той причине, что Славия печатала строго ограниченное количество рублей, которое соответствовало реальному объёму активов, и продавала их не более пятнадцати процентов, не обвалило мауранский кредит. Была от этого и польза, причём явная и видимая каждому. Поскольку объём славийского экспорта был довольно велик, постоянно увеличивался и славийские товары пользовались высоким спросом, в Мауране, наконец, появилось истинное мерило ценностей и уже очень скоро все знали — если этот товар можно продать за славийские рубли, значит он того действительно стоит. Так, вопреки мнению Гейнуора Рамалдана Загрета, однажды высказанному Максиму Первенцеву, Славия, славийцы и всё славийское пришлись ко двору в доброй трети миров Маураны, чего он никак не ожидал и это стало для него очень звонкой оплеухой. Которой он также не ожидал.
Глава вторая Неожиданные переговоры с президентом Ардии
В Москве было три часа двадцать две минуты, когда на руке Максима Первенцева беззвучно завибрировал браслет-коммуникатор, с которым он не расставался ни на минуту. По характеру пульсаций он сразу понял, что его вызывает на связь кто-то из разведчиков, а такое случалось крайне редко и означало, что дело чрезвычайно важное. Он бесшумно выскользнул из-под одеяла, сунул ноги в мягкие, пушистые тапочки и не одеваясь вышел из спальной вилла Первенцевых стояла в двенадцати километрах от Кремля, в Нескучном саду, на берегу озера. Она мало чем отличалась от других вил Нескучного сада, в которых жили члены правительства, которое одновременно, по совместительству, было ещё и президентской администрацией. Большая, чтобы было где поместиться всему семейству, а Первенцевых уже насчитывалось девять душ, с просторным приусадебным участком, есть где разгуляться детворе, неогороженная и без охраны. Максима, Машу и их детей и так охраняла вся Славия от мала до велика.
Президент Славии надел домашний тёмно-зелёный халат и прошел в кабинет, ещё носивший следы вчерашних игр детворы то ли в казаки-разбойники, то ли в дочки-матери. Он подсел к пульту связи, на котором тревожно, но беззвучно мигал красный огонёк, включил его и увидел на трёхмерном экране моложавого мужчину, по внешнему виду вылитого элтурийца. Это был его старый друг Виктор Дворжецкий, оперативный позывной Шмель. Улыбнувшись он сказал:
— Привет, разведка. Что-то важное?
— Это смотря как посмотреть, Макс, — со вздохом ответил Виктор, — скорее уж неприятное. Завтра, максимум послезавтра с тобой на связь обязательно выйдет Ворон. Вояки допекли его окончательно. Трое адмиралов уже подали в отставку, а ещё несколько собираются сделать это в ближайшее время. У них там, Гроссмейстер, всё как в том анекдоте про генерала, нагрянувшего в танковый полк с проверкой. Ну, ты помнишь, это когда он распекает офицеров за ржавые танки, а потом кричит — к кто, мол, Родину защищать будет, я что ли, да не хрен она мне нужна. Высшие чины ардийского космофлота именно так и считают, на хрен она им сдалась такая Родина, которая не хочет или не умеет обеспечить их боевыми звездолётами с корпусами изготовленными из максимера. Ворон чуть ли не на Коране поклялся, что немедленно начнёт переговоры со Славией, но ты знаешь, Макс, он точно на всю голову то ли больной, то ли шибанутый, раз решил, что сможет на тебя надавить. Никого из нас в тот момент близко не было, а с этой его ментальной защитой нужно быть не дальше полутора километра от Ворона, чтобы хоть с пятое на десятое понять, какие тараканы в его голове копошатся. Но адмиралы вышли из его офиса с такими радостными рожами, словно он уже обо всё договорился. Мы тут костьми ляжем, но обеспечим тебя информацией прямо в ходе твоих переговоров с Вороном. За нас не волнуйся, Макс.